Любовь и звезды
Шрифт:
— Точки? — Все изумленно посмотрели друг на друга.
— Точки, — уверенно подтвердила тетя. — И бумага, сложенная вчетверо.
— Ты думаешь о том же, что и я? — Джек посмотрел на Рут Анн.
Та утвердительно кивнула.
— Он уехал проверять участки, которые мы отметили как водоносные. По моему мнению, искать нужно в северной части, потому что большинство отметок мы сделали там.
— Кажется, Кено сможет облегчить нам работу, — вмешался Клод, потрепав пса по голове. — Джек, седлай лошадей. Кто хочет к нам присоединиться?
—
— Я помню участок, где мы ставили больше всего флажков, — подала голос Рут Анн, — так что смогу облегчить поиски.
— Каждому понадобится лошадь, и еще одну возьмем для Шейна. — Клод подошел к остальным. — Поищите фляги и налейте в них воду. Чем больше их будет, тем лучше.
Полчаса спустя четверо всадников пустились на север, следуя указаниям Рут Анн. Кено трусил рядом.
Когда они отъехали на приличное расстояние, Клод спрыгнул на землю и дал понюхать собаке потник с запахом лошади, на которой уехал Шейн. Сперва Кено уверенно побежал вперед, но, учуяв более сильный запах, повернул назад к ранчо. Свистнув собаке, они продолжили свой путь.
Несколько часов спустя Кено залаял и быстро побежал вперед.
Шейн сидел, прислонившись к большому валуну. Рядом лежал Кено. Увидев приближающихся всадников, Макбрайд помахал им рукой.
Первым подъехал Клод и, схватив пару фляг, бегом бросился к Шейну. Макбрайд принялся жадно пить.
— Проклятье, почему ты не написал на доске, где тебя искать? — Глаза Кристи горели негодованием.
— Как вы меня нашли? — вопросом на вопрос ответил Шейн.
— Благодаря Тилли, — весело сказал Клод. — И, конечно, благодаря Кено, моему верному псу.
— Кено, дружище, — Шейн потрепал собаку по голове, — ты заслужил пожизненный завтрак. Каждый раз, когда захочешь, я буду посылать тебе бифштекс, где бы ты ни был.
— Ты не поранился?
Шейн взял вторую флягу и вылил ее на себя.
— На голове шишка, но это ерунда, а еще растянута лодыжка.
Кристи продолжала обжигать его взглядом.
— Ты ушиб голову и сидишь здесь на открытом солнце?
— У меня не было выбора, — терпеливо объяснил Шейн, послав ей ответный взгляд.
— Хотя это не имеет значения, — заверила девушка. — Ты настолько твердолоб, что тебе вряд ли может что-то повредить.
— Позволь, я осмотрю твою голову. — Клод присел рядом. — Зрение не нарушено?
— Нет, все в порядке.
Джек подвел Милта. Ковбой взял поводья и, охнув, вскочил в седло.
— Не знаю, как вас благодарить, но я обязательно придумаю это позднее. А сейчас мне нужно кое-что обсудить с Кристи, поэтому возвращайтесь на ранчо и отдыхайте, скоро мы к вам присоединимся. — «Спасатели» понимающе переглянулись, а Шейн подъехал к девушке. — Позволь мне тебя обнять.
Кристи молча смотрела на него, чувствуя, что краснеет. Шейн принял ее молчание как знак согласия, нагнулся и легко усадил девушку на седло перед собой.
— Я буду вам очень признателен,
После некоторого молчания Кристи, поправив растрепанные волосы, сказала:
— Ты был довольно бесцеремонен.
— Пришлось. — Шейн обнял ее еще крепче. — Мне нужно с тобой поговорить.
— По-моему, ты все сказал перед нашим отъездом.
— Мне нужно видеть твое лицо. Устраивайся поудобнее, а то упадешь.
Шейн помог девушке повернуться.
Чтобы не упасть, Кристи пришлось держаться за его плечи, а когда Милт тронулся, она упала прямо Шейну объятия.
— Шейн! Пожалуйста, прекрати, мне так неудобно.
— Так ты не сможешь от меня убежать, — улыбнулся ковбой. — Я поступил глупо, отпустив тебя. Когда ты уехала, мне показалось, что я лишился чего-то очень важного. Я все время думал, что смогу забыть тебя, поэтому не хотел, чтобы вы возвращались. Все на ранчо, кроме меня, понимали, что я от тебя без ума.
— Ты просто хотел затащить меня в постель, — насмешливо заметила Кристи, — а это большая разница.
— Я и сейчас этого хочу. Извини. Главное, что ты здесь. Я многого не понимал и судил о тебе, исходя из своего печального опыта. Я не хотел никому доверять. Но сегодня я понял окончательно, что должен найти тебя и рассказать о том, что наконец пришло в мою упрямую голову.
— И что пришло в твою упрямую голову? — тихо спросила девушка.
— То, что ты единственная и неповторимая. Ты можешь согреть весь мир своей любовью. Если ты способна ответить мне взаимностью, то прими мою любовь на всю оставшуюся жизнь. Я доверяю тебе и хочу, чтобы ты была со мной. Что мне сделать, чтобы ты мне поверила?
Девушка молчала, и Шейн повторил:
— Итак, что я должен сделать? Для тебя, для твоей карьеры? Я не хочу, чтобы ты приносила себя в жертву. Я хочу, чтобы ты была счастлива.
— Ты меня поразил, — начала Кристи. — Мне не терпелось сообщить тебе, насколько ты слеп. Все дни после отъезда я на тебя злилась. Ты заставил меня страдать, и это очень плохо. А сейчас я хочу тебе сказать то, что не решилась произнести в день нашего отъезда. Я очень тебя люблю. И ранчо я тоже люблю, потому что здесь ты. Знаешь, я поняла, что больше не хочу быть редактором, потому что я писатель. Здесь есть многое, о чем я могу писать, — редкие растения, люди, которые здесь живут вдали от города, звезды. И однажды, когда я почувствую, что готова, я обязательно напишу роман.
Шейн не верил своим ушам. Кристи не будет здесь скучно. И уединение ее не пугает.
После некоторого молчания он удивленно переспросил:
— Я не ослышался? Ты хочешь написать роман?
— Да, — кивнула Кристи, — о женщинах, которые первыми пришли в эти места. Как основу, я использую дневник твоей прабабушки. Можно?
— Все, что тебе угодно. — Шейн обнял ее за плечи и заглянул в глаза. — Итак, Кристи Калхоун, ты выйдешь за меня замуж?
Счастливо улыбнувшись, девушка обхватила руками его шею.