Любовь или опека
Шрифт:
– Я не могу. – Спокойно сказал Викториан.
– И, тем не менее, ты станешь, и не возражай! Если тебе хоть чуточку дорога честь твоего отца, ты станешь опекуном.
Элоиза ожидала, что сын начнет возражать, но Викториан молча стоял и смотрел в окно.
– Я написала ответ и уже отправила его. Они ждут тебя через месяц. Поэтому чем раньше отправишься, тем лучше. И помни, отец бы поступил именно так.
Она смотрела на сына в надежде что, он что-то скажет, но он молча обернулся и посмотрел на мать. Элоиза никак не могла понять
Викториан ни слова не говоря, быстро зашагал к двери. Открыв дверь, он остановился. – Я еду в Ронвеллс, собирать вещи, завтра заеду за точным адресом. – И ушёл.
Элоиза осталась одна. Наедине со своими мыслями. – Ох, Генрих если бы ты был рядом. – Обратилась она к умершему мужу. – Ты бы гордился своим сыном. – И тихонько заплакала.
Глава 3
В кабаке «Веселый Ястреб» как всегда было шумно. Кто-то уже спал на столе «немного» перебрав спиртного, а те, кто ещё хоть как-то стоял на ногах, пытались разбудить тех, кто спал.
Хью и Сэмюэль смотрели на всё это и делали ставки. Хью ставил на то, что они никого не разбудят. А Сэмюэль надеялся, что у тех получится хоть немного растормошить эти пьяные тела.
– Я же говорил, что у них ничего не выйдет, – произнёс Хью.
– Да уж, кто же знал, что они так нахрюкались.
– Где же делся Викториан? Мы уже целый час его ждем. – Посмотрел на дверь Хью.
– Хм … может он по пути решил заскочить во все бордели в округе? – засмеялся Сэмюэль.
– Если это так, то до утра нам его не видать. – Предположил Хью.
– Слушай Хью, пойдем отсюда, эти пьяные рожи мне уже порядком надоели, – скорчил гримасу брезгливости Сэмюэль.
– Да, сейчас пойдем, только всё разузнаем у мистера пунктуальность. – И кивнул на дверь.
Викториан зашел в кабак, глядя по сторонам в поиске друзей. Хью встал, махнув рукой Викториану. Герцог увидел друзей, кивнул им, показывая на дверь, и вышел. Друзья встали и последовали за ним.
– Что за таинственность Викториан? – подходя к нему, спросил Хью. – Или ты задолжал хозяину и боишься показываться ему на глаза?
– Очень смешно. – Огрызнулся тот. – Там слишком шумно. Да и мне сейчас не до веселья.
– Но ты сам предложил здесь встретиться.
– А теперь передумал.
Друзья переглянулись.
– Ладно, давай рассказывай, как прошел разговор с Элоизой. – поинтересовался Хью.
– А нечего рассказывать, завтра я уезжаю.
– Постой, ты согласился? Ты, едешь на этот остров? – Сэмюэль ближе подошел к Викториану. – ты что шутишь?
– Нет, я не шучу. Завтра я отправляюсь на этот «чёртов» остров. – И быстро зашагал к карете.
– Стой, объясни, в чём дело? – крикнул Хью.
– Пусть Элоиза вам всё объяснит, а мне нужно отдохнуть, впереди у меня трудные дни.
– Мы думали, ты пришел поговорить.– Проговорил удивленный Хью.
– Я передумал. Поговорим, когда
Друзья стояли и смотрели на отъезжающую карету. Они никак не могли понять, что происходит с их другом. Викториан сам позвал их, хотел поговорить, а теперь уехал, ничего не объяснив.
– Я ничего не понимаю, что с ним происходит? Неужели он и вправду собирается туда ехать? Как ты думаешь Хью, что это было? Может это шутка? – не умолкал Сэмюэль
– Не знаю, друг мой, не знаю, но надеюсь, до завтра он остынет и всё нам объяснит.
На завтра ближе к полудню друзья уже были в поместье Ровендейл. Элоиза им всё рассказала и сообщила, что её сын уже уехал и не зашёл повидаться перед отъездом. Даже за адресом не заехал, как обещал, а прислал слугу.
– Я думаю его сильно задело то что я не оставила ему выбора. Ему пришлось ехать, ради чести отца. – Сказала Элоиза, когда Сэмюэль и Хью уже уходили.
– Я думаю, он остынет, когда увидит эту девочку. – Предположил Сэмюэль.
– Остаётся надеяться, что у неё не скверный характер.
– Да, к тому же у него почти целый месяц на раздумья, пока он будет добираться до её острова.
Они попрощались и ушли.
***
Солнце почти спряталось за горизонтом, жара уже совсем спала и прохладный ветерок приятно «обнимал» хрупкое тело девушки, которая сидела на берегу моря. Она смотрела вдаль и думала о той жизни, которая ждет за горизонтом. Какая она будет эта жизнь? Спокойная и безмятежная или наоборот… Примут ли её там, куда она собирается отправиться или будут ненавидеть. Какой этот Викториан? Разные мысли так и одолевали её, она пыталась об этом не думать, но ничего не получалось. Вдруг ей показалось, что её зовут, она обернулась и увидела Томаса, он бежал к ней, что-то крича и маша руками.
– Шеридан скорее иди сюда!
Девушка встала, какое-то беспокойство охватило её, она побежала к Томасу.
– Что случилось? – спросила Шеридан, сблизившись с ним.
– Шеридан, твоя бабушка…
– что с бабушкой? – дрожащим голосом спросила она.
– Ей стало хуже, она зовет тебя. Пойдем скорее!
Шеридан что было сил, побежала к замку. Взбежав по лестнице ведущей в комнату бабушки, она встретила доктора.
– Мистер Джереми, скажите, что случилось? Почему ей стало хуже? – задыхаясь, спросила девушка.
– Не знаю дочка, возможно в силу возраста организм не хочет бороться с болезнью. – Одли Джереми вытер пот со лба. – Я сделал всё что мог.
– Но она будет жить? – с надеждой в голосе спросила девушка.
Доктор молча замотал головой. Острая боль кольнула в сердце девушки, она оперлась о стену и съехала вниз. Он бросился к ней, приподнял и осторожно посадил, легонько похлопал Шеридан по щекам, пытаясь привести в чувства. Слуга принес воды и доктор брызнул немного ею в лицо девушки. Шеридан приоткрыла глаза, слёзы текли по щекам. Она попыталась встать.