Любовь императора: Франц Иосиф
Шрифт:
— В августе Нене и Зизи поедут со мной в Ишль к тете Софии. Радуйтесь, дети! Нас пригласили в гости... может быть, туда приедет и сам император.
Всю весну и всё лето 1853 г. эрцгерцогиня София и её сестра не знают покоя. Теперь события перемещаются в Ишль, где уже находится королева Пруссии. Там предстоит принять важное решение.
Франц Иосиф приблизительно знает, о чём идёт речь, поэтому проявляет крайнее нетерпение и отправляется в Ишль на самых резвых лошадях. По пути граф Грюнне обсуждает с молодым монархом восточный вопрос и отношения с Россией. Но император не слишком внимателен. Его больше интересует, как выглядит кузина, на которой его, возможно, решат женить. Он не
Эрцгерцогиня с дочерьми прибывают 15 августа с опозданием в полтора часа против намеченного срока. Багажа ещё нет, и переодеться не во что, но София окидывает взглядом Нене и Зизи — их ослепительной девичьей свежести не в силах повредить даже скромные дорожные платья. Девушки лишь кое-как избавляются от пыли. Эрцгерцогиня тщательно причёсывает волосы Нене, в то время как Зизи сама приводит в порядок свою причёску. Камеристка высказывает герцогине своё восхищение обеими принцессами, но более всего восторгается великолепными волосами Зизи и её шармом.
Наконец все оказываются в салоне, где их уже ждёт император. Приветствие выглядит немного официально, Франц Иосиф смущён, и принцесса Элен просто робеет. Ведь ей прекрасно известно, что поставлено на карту. А император испытывает неприятное чувство, знакомое каждому мужчине, которого собираются женить, не слишком считаясь с его волей. Но он любит мать, принёсшую ему в жертву свой императорский титул, знает, что она желает ему только счастья, и ему любопытно, как выглядит принцесса, которой расточалось столько похвал. Он находит девушку красивой, крупной, изящной — всё это так, однако в чертах её лица, несмотря на двадцать лет, чувствуется что-то энергичное, суровое, ещё резче проступающее из-за затруднительности момента.
Младшая, Зизи, напротив, совершенно беззаботна. Она, правда, не любит общества и семейных празднеств, особенно если на них присутствует незнакомая родня, к тому же не так хорошо знает свет, как её старшая сестра, которая уже несколько лет «выезжает», но она знает или по крайней мере догадывается, что происходит, и поглядывает на императора и старшую сестру со стороны, любопытствуя, как они будут себя вести. Вдруг она замечает, что Франц Иосиф меньше занят Нене, чем ею. В какой-то момент, думая, что на него не смотрят, он восхищённо разглядывает изящную, стройную фигурку Зизи, её роскошные волосы, милое выражение на её юном личике, и внезапно вся её уверенность и непринуждённость куда-то пропадают. Зизи заливается жгучим румянцем и смущённо смотрит на Карла Людвига. Этот ревнивец тоже успел заметить, что его брат, император, уделяет явно больше внимания его маленькой возлюбленной, чем Нене, которой ему полагается заниматься. Когда подошло время идти к столу, император, не сводивший глаз с Зизи, привёл её в полное замешательство.
(Этот эпизод основан на критическом использовании письма о помолвке сына, которое эрцгерцогиня София послала своей сестре, королеве Саксонии. В этом письме императрица-мать пытается скрыть своё разочарование выбором Зизи вместо Нене и представить дело так, будто она дала своему сыну полную свободу выбора. Письмо было опубликовано Марион Гилберт в её брошюрке «Elisabeth de Wittelsbach», Paris, но из-за трогательного незнания автором немецкого языка его текст был передан неправильно.
За едой Зизи сидит в конце стола рядом со своей гувернанткой и, обернувшись к ней, тихо произносит:
— Да, Нене хорошо, она уже успела повидать много людей, а я нет. Мне так страшно, что я совсем не могу есть.
На следующий день ранним утром ревнивец Карл Людвиг говорит матери:
— Мама, Зизи так понравилась Францу, намного больше Нене. Вот увидишь, он скорее выберет её, чем старшую сестру.
— Ну что ты болтаешь, дуралей! — успокоила его эрцгерцогиня.
Однако Карл Людвиг прав — у ревности более зоркие глаза. Франц Иосиф восхищен Зизи. Ранним утром 17 августа, едва эрцгерцогиня София успела подняться с постели, молодой император был уже у матери. Взволнованный, он признается ей:
— Знаешь, мама, Зизи восхитительна!
— Зизи? — удивлённо переспрашивает эрцгерцогиня. — Но она же совсем ребёнок!
— Пусть так, но взгляни на её волосы, её глаза, её обаяние. Посмотри только на её фигурку — она лучше всех!
О Нене он не проронил ни слова.
— Успокойся! — говорит мать. — Ты совсем её не знаешь, присмотрись как следует. Время у тебя есть, спешить не к чему. Никто не требует, чтобы помолвка состоялась немедленно.
— Ну нет, гораздо лучше не откладывать такие дела в долгий ящик, — и он бросается прочь, чтобы, если повезёт, повидать Зизи ещё перед завтраком. Не встретив её, он снова возвращается к матери, взволнованно рассуждает о чём угодно, но только не о Зизи, но по нему совершенно ясно видно, что он только о ней и думает.
За завтраком повторяется вчерашняя история. Он не сводит с неё глаз, он почти забыл о Нене, рядом с которой сидит, не говорит ей ни слова, в то время как Зизи, сидя на другом конце стола между Людвигом Гессенским и эрцгерцогиней Софией, от смущения уже не знает, куда девать глаза. Гессенский принц не в курсе дела, он только видит, что его маленькая соседка сидит вся пунцовая, не притрагиваясь к еде.
— До сих пор Зизи только и съела, что суп и салат, — удивлённо замечает он матери императора, — должно быть, она соблюдает пост.
Однако к смущению, окрашивающему щёки Зизи румянцем, примешивается известный триумф и радость от того внимания, какое оказывает ей император, забыв обо всех остальных. После полудня Франц Иосиф вновь у своей матери. Он никак не может успокоиться, ни с кем не в силах говорить об этом деле, только с ней; тут выясняется, что вечером, на балу, он собирается танцевать котильон не со старшей принцессой Нене, как было намечено и как требует этикет, а с Зизи. Всякий, кто когда-либо танцевал на балу, знает, что это значит. Два раза подряд исполнить этот танец с одной и той же девушкой — это почти равносильно обещанию обручиться.
Вечером на балу появляются в сопровождении матери обе сестры. Нене в великолепном наряде из белого шёлка, лоб её украшен плющом; Зизи в очаровательном, лёгком бело-розовом муслиновом платьице, с маленькой алмазной стрелой в золотисто-каштановых волосах, не позволяющей им падать на лоб. Когда она входит, все глаза обращаются к ней — всем уже известно, что она покорила императора, но она всё ещё не верит, что это всерьёз. С Францем Иосифом, которого она приветствует лёгким рукопожатием, Зизи держится непринуждённо, пугают её только все остальные, которые таращат на неё глаза: они ей ужасно неприятны. В первой и второй польке император ещё не принимает участия. Он признается матери: