Любовь искупительная
Шрифт:
— Не поступай так со мной больше, — сказал он.
Он был бледен, и она вдруг почувствовала, как что–то шевельнулось внутри нее, скручиваясь и проникая глубоко–глубоко.
— Я не буду, — ответила она, зная, что говорит правду. Михаил сел в плетеное кресло у огня, расслабился.
Долго смотрел на языки пламени.
— Мне кажется, я получил хорошее представление о том, что тебе приходилось чувствовать.
Она удивленно взглянула на него. — Что ты хочешь этим сказать?
Он посмотрел на нее.
—
Что–то словно оборвалось внутри нее. Она положила щетку на колени и печально смотрела на нее.
— Я не знаю, что я делаю здесь с таким человеком, как ты.
— В тот момент, когда я в самый первый раз увидел тебя, я знал, что женюсь на тебе.
— Ты так мне и сказал, — кивнула она головой. — Послушайте, мистер. Позвольте мне объяснить вам несколько фактов из жизни. Фермер проводит долгое время в одиночестве посреди глуши и однажды приезжает в город. Он может с таким же успехом взглянуть кобыле на задницу и сказать, что она для него предназначена.
— Это было твое юное, каменно–холодное лицо, — заговорил Михаил. Печально усмехнувшись, продолжил: — А потом уже все остальное. — Его взгляд словно хлестнул по ней. — Ты была вся в черном, как вдова, и Магован был с тобой. Я полагаю, он следил за тем, чтобы ты не сбежала.
Она долго молчала. Закрыв глаза, попыталась ни о чем этом не думать, но комнату словно наполнило зловоние. Она не могла от него избавиться. Оно просачивалось через чистый, приятный запах мыла, которым она недавно пользовалась. Эта вонь была внутри нее, в ее крови.
— Помнишь, ты спросила, что за имя Осия, и я ответил, что оно пророческое? — Она снова стала расчесывать волосы, медленно и аккуратно, но Михаил знал, что на этот раз она его слушает. — Осия был пророком. Бог повелел ему жениться на проститутке.
Она посмотрела на него с издевательской усмешкой.
— То есть это Бог сказал тебе жениться на мне?
— Да, Он сказал.
Она насмешливо продолжала:
— И Он говорит с тобой лично?
— Он со всеми говорит лично. Просто большинство людей не пытаются слушать.
Лучше было потакать ему.
— Извини, что прервала. Ты рассказывал мне историю. Что было дальше? Этот пророк женился на проститутке?
— Да. Он понял, что у Бога на это есть Свои причины. Хорошие причины.
То же самое, очевидно, сделал и он.
— И что, Осия выбил грех из нее? Я думаю, она приползла к нему на коленях и целовала ему ноги за то, что он спас ее.
— Нет, она вернулась к прежним занятиям.
У нее заныло в желудке. Она попыталась посмотреть ему прямо в лицо. Он встретил ее взгляд своим серьезным, спокойным, загадочным взглядом.
— Так значит, получается, что Бог не так уж и всемогущ? — тихо спросила она.
— Бог сказал ему пойти и привести ее обратно.
— А он?
— Он пошел.
— Только потому, что Бог ему сказал? — Ангелочек знала: ни один мужчина так бы не поступил.
— Да, но еще и потому, что он любил ее.
Она встала и подошла к окну, где было видно темнеющее небо.
— Любил? Нет, я не думаю, что это было настоящей причиной. Это была его гордость. Старый пророк просто не мог признать, что не может удержать ее.
— Гордость заставляет мужчину уйти, Мара. Она заставила меня уйти от тебя в тот последний вечер в Парадизе. — Ему нужно было послушаться Господа и вернуться. Ему нужно было вытащить ее из этого проклятого места, не обращая внимания на ее крики и сопротивление.
Ангелочек посмотрела на него через плечо.
— И она осталась с пророком после этого?
— Нет. Она снова ушла. Ему пришлось выкупать ее из рабства во второй раз.
Ей не очень нравилась эта история.
— Ну, тогда–то она осталась?
— Нет. Она продолжала уходить. У нее даже были дети от других мужчин.
Она почувствовала тяжесть в груди. Пытаясь защититься, она издевательски продолжала.
— И в конце концов он побил ее камнями до смерти. Правильно? В конце концов он отправил ее туда, где ей место. — Он не ответил, она снова повернулась к нему спиной. — Что вы хотите сказать, мистер? Просто скажите.
— Придет день, когда тебе придется сделать выбор.
Он больше ничего не сказал, и она задумалась о том, как же все–таки закончилась эта история. Она сжала зубы. Она не спросит его, осталась ли проститутка с пророком, или он отказался от нее.
Михаил поднялся, открыл две банки бобов и высыпал в горшок. Они быстро сварились, и он разложил еду по тарелкам.
— Сядь и поешь со мной, Мара.
Она села с ним за стол. Когда он склонил голову для молитвы, у нее внутри поднялось раздражение. Стараясь не обращать внимания на Михаила, она начала есть. Когда он взглянул на нее, она улыбнулась натянутой, вызывающей улыбкой.
— Знаешь, что я думаю? — заговорила она. — Я думаю, Бог приказал тебе жениться на мне в наказание за какой–то большой грех, который ты совершил в прошлом. Вы испытывали похоть плоти ко многим женщинам, не так ли, мистер?
— Этот грех досаждает мне от случая к случаю, — ответил он с мрачной улыбкой. Остаток ужина они провели в тишине.
Она позавидовала тому спокойствию и самодисциплине, которыми он обладал. Когда он закончил ужин, она взяла его тарелку и поставила на свою.
— Раз ты готовил, я мою посуду. — Ей не нравилась темнота, но это было лучше, чем остаться с ним в доме. Он может начать рассказывать очередную неприятную историю. Что–нибудь веселенькое на этот раз, например, о прокаженном или о ком–нибудь с гноящимися язвами…