Любовь искупительная
Шрифт:
Проходили минуты, потом часы.
Хлоя не вышла. Закутавшись в одеяло и прижавшись к стене, Сара продолжала ждать — так же, как ждала маму в тот день, когда приехал Алекс.
Утром, с первыми лучами солнца, Хлоя проснулась с жуткой головной болью. Похоже, вчера она выпила слишком много эля, так что с трудом могла ворочать языком. Вытянув руку, она потрогала пустую холодную кровать и поняла, что Меррик уже ушел. Это было так на него похоже. Откровенно говоря, сейчас ей не до него. После всего, что произошло этой ночью, он не сможет сказать, что не любит ее. Ей захотелось
— Ох! — едва слышно вырвалось у Хлои. Она совершенно забыла о своих обязанностях. Страх и чувство вины одновременно навалились на нее. А если Мэй узнает, что ее дочка всю ночь спала в этом мрачном и сыром коридоре? Она подняла Сару и внесла в комнату. Ее маленькие ручки были как лед, все тело побелело от холода.
— Не говори маме, — чуть не плача сказала она. — Если меня выгонят с работы, это будет только твоя вина. — Она разозлилась от того, насколько угрожающей была ситуация. Ее положение зависело теперь от молчания этого ребенка. — Почему ты ночью не пришла в комнату? Когда Меррик уходил, он же сказал, что ты можешь войти?
— Нет, не сказал. Он сказал, что я не должна сходить с места, пока ты меня не позовешь, — тихонько прошептала Сара, начиная плакать.
— Не лги! Я слышала, что он сказал! Все было совсем не так!
Сара заплакала еще сильнее — от смущения и страха.
— Прости меня, Хлоя. Прости меня. Прости. — Глаза маленькой девочки покраснели от слез. — Пожалуйста, не говори Меррику. Я боюсь, что он скормит меня крабам или сбросит со скалы! Он ведь обещал!
— Ну хватит! Перестань плакать! — с досадой бросила Хлоя, остывая. — Плач все равно не поможет. Скажи, помог ли он когда–нибудь твоей маме? — Чувствуя угрызения совести, она взяла Сару на руки и прижала к себе. — Мы никому не скажем. Это будет наш с тобой секрет.
Меррик больше не пришел, и Хлоя сильно напилась на следующий вечер. Уложив Сару в постель, она спустилась в бар, надеясь, что он придет позже. Он не появился. Она посидела еще немного, развлекаясь и смеясь вместе с другими, делая вид, что ее совсем ничего не беспокоит. Затем поднялась в комнату, прихватив бутылку рома. Сара проснулась и сидела на постели с широко распахнутыми глазами.
Хлое захотелось поговорить. Ей хотелось выпустить пар. Она ненавидела Меррика за то, что он снова заставил ее страдать. Она слишком часто позволяла ему ранить себя. Когда же, наконец, она научится отказывать ему? Зачем она вернулась? Она же знала, что случится. Так было всегда.
— Я поделюсь с тобой истинами Господними, маленькая. Слушай внимательно. — Сделав большой глоток, она проглотила слезы и выпустила на свободу всю накопившуюся горечь и злость: — Все, что нужно мужчинам, это использовать тебя. Когда ты открываешь перед ними свое сердце, они разбивают его на кусочки. — Высказавшись, она отпила из бутылки и добавила чуть слышно: — Им всем наплевать. Посмотри на своего папашу. Думает ли он о твоей маме? Нет…
Сара попыталась зарыться в одеяло и заткнуть уши.
— Похоже, маленькая принцесса
Сара смотрела на женщину огромными от ужаса глазами. Она дрожала всем телом. Хлоя ослабила хватку.
— Твоя мама просила позаботиться о тебе, — сказала она. — Что ж, я позабочусь. Я поделюсь с тобой истинами Божьими. Слушай и учись. — Она отпустила ее, и Сара сидела неподвижно и тихо.
Злобно уставившись на нее, Хлоя уселась в кресло у окна и глотнула рома. Потом указала на Сару пальцем, пытаясь держать руку так, чтобы она не тряслась.
— Твой чудесный папаша плевал на всех и больше всего на тебя. Твоя мама интересует его только из–за того, что она может ему дать. И она отдает ему все. Он появляется, когда ему угодно, использует ее и возвращается на своей прекрасной лошади в свой милый дом, к жене–аристократке и хорошо воспитанным детям. А твоя мама? Она живет в ожидании, когда же он опять приедет к ней.
Она наблюдала за тем, как Сара все больше прижимается к стене. Как будто стена сможет защитить ее. Ничто не может защитить женщину от жестоких, холодных фактов. Хлоя грустно усмехнулась и покачала головой.
— Она такая милая и глупая. Она ждет его и готова целовать ему ноги, когда он возвращается. А знаешь ли ты, почему он так редко приезжает? Из–за тебя. Он не может видеть свое собственное отродье. Твоя мама плачет и умоляет его остаться, но разве ей это хоть раз помогло? Рано или поздно он устанет от нее и выбросит ее из своей жизни как ненужный мусор. И тебя вместе с ней. На это ты точно можешь рассчитывать.
Сара громко плакала, и Хлоя, подойдя и наклонившись, отерла ей слезы.
— В этом мире всем друг на друга наплевать, — продолжила Хлоя. Ей было тоскливо, она мрачнела с каждой секундой. — Все мы используем друг друга, так или иначе. Чтобы нам было хорошо. Или плохо. Или вообще никак. У некоторых это очень хорошо получается. Например, у Меррика. Или у твоего богатого папы. Остальные просто берут, что могут ухватить.
Мысли Хлои начинали путаться. Она не переставала говорить, но ее веки скоро так отяжелели, что она уже не могла их открыть. Поглубже усевшись в кресло, она склонила голову на грудь.
Все, что ей нужно, это несколько минут сна. Больше ничего. Она поспит, и все будет хорошо…
Сара смотрела на Хлою, которая продолжала что–то бубнить, удобнее устраиваясь в кресле, пока, наконец, не уснула. Спала она шумно, из уголка ее приоткрытого рта медленно стекала слюна.
Сара так и сидела на смятой кровати, дрожа и пытаясь понять, права ли была Хлоя. Но где–то глубоко в душе она знала, что Хлоя права. Если бы ее отцу было не безразлично, разве он смог бы пожелать ей смерти? Если бы мама заботилась о ней, она никогда бы не отправила ее одну так далеко.