Любовь из пробирки
Шрифт:
— И что ты ответила ему? — спрашиваю я напряжённым голосом.
— Мирослава Евгеньевна, ну что я могла ответить? Сказала ему, что вы никуда не собираетесь…
— А он? — я чуть щурюсь, а мысли копошатся в голове, предлагая идеи.
— А он… Он сказал, что спутал вас с руководителем какого-то проекта… В общем, странный он какой-то, — разводит руками Вика и улыбается.
— Не то слово… Очень странный! — отвечаю я. — Ладно, Вика, если что, я у себя, но до двенадцати никого не принимаю, потому что нужно с документацией разобраться.
— Ой! Мирослава Евгеньевна! — вскрикивает Вика, когда я собираюсь
— Что случилось? — выдыхаю я медленно, чтобы успокоиться.
— Он же попросил передать вам, что завтра нужно переезжать в его офис. Вы от нас уходите?
— Временно, — киваю я и улыбаюсь.
Улыбка сходит с губ уже через пару секунд.
Значит, уже завтра…
Новый офис…
Захожу в свой кабинет и морщусь от духоты. Сразу же открываю окно, вдыхая свежий воздух полной грудью, и расслабляюсь. Опираюсь ладонями о подоконник и прикусываю нижнюю губу.
Орлов почему-то заинтересовался моей беременностью. Пытался проверить, беременна ли я на самом деле? Пфф… Вряд ли… Он ведь не дурак?! Мог бы догадаться, что беременность — это личное, и руководитель не обязан делиться этим откровением со своими работниками. Или Иван Александрович всё-таки дурак?! А может, просто типичный мужчина, который не разбирается во всех женских «штучках» и секретиках?
Я присаживаюсь за стол и включаю компьютер. Телефон начинает вибрировать. Интересно, кто там решил меня «добить» с утра? Выдыхаю, глядя на экран. Честно говоря, я думала, что это Илья решил договориться о встрече, я ведь не ответила ему на последнее сообщение, но на экране высвечивается «Мама».
— Доброе утро, мам, — отвечаю я.
— Доброе утро, Мируль! Как ты?
— Ммм… Всё хорошо… — меня почему-то удивляет этот вопрос.
— Ты на работе? Мы сможем встретиться сегодня в обеденное время?
— Да. Я на работе, мам… И да, мы сможем встретиться сегодня…
Я думаю, что лучше уж сегодня, потому что добираться до офиса «Норд-Вест» ей потом совсем неудобно будет.
— Тогда договорились. Я подъеду. До встречи, милая…
— До встречи…
Меня напрягает это любезное общение: обычно мама скупа на эмоции и на уменьшительно-ласкательные обращения, ко мне уж точно. Она снова хочет просить, чтобы я наладила отношения с Кларой? Я тогда не стану молчать и скажу ей, что думаю об этом давлении. На секунду губах появляется улыбка. Возможно, я узнаю у мамы номер телефона или адрес отца и смогу встретиться с ним.
— Ты моя родная! Коленочку разбила? Ну-ка нос по ветру! Улыбнись! Ты боец, Мирочка! Боль нам нипочём! Папа отнесёт тебя на ручках домой, чтобы обработать коленку! — звучит в голове голос отца, навеянный воспоминаниями из детства.
Я сижу в офисе, закинув ногу на ногу. Покачиваюсь на стуле и слушаю урчание компьютера. Вентиляторы стали барахлить, поэтому нужно будет вызвать системщика, чтобы прочистил. Обеденный перерыв — штука та ещё. Вроде и не хочется есть, а в офисе тишина стоит гробовая, нагоняющая тоску, хоть собирайся и езжай в какую-нибудь кафешку. Давит это на виски и мысли ненужные пробуждает, от которых хочется избавиться раз и навсегда.
Долго перемалываю в голове утренний разговор с администратором «Атланты», а потом решаю
Набираю его номер и смотрю вокруг себя. Серые обои на стенах как-то давят на психику: то ли дело молочные, светленькие, в «Атланте» у Мирославы. У меня даже цветы дохнут. Смотрю на огромный горшок, стоящий в углу кабинета рядом с входной дверью, и ухмыляюсь тому, что подобие пальмы, торчащее из него, больше напоминает гербарий своими сухими листьями. И ведь поливают его исправно уборщицы, а всё равно не уживается. Взгляд падает на стол, заваленный документами. Мне хочется что-то поменять тут, сделать обстановку живее. Но решить, что именно изменить я хочу, я не успеваю, потому что тесть берёт трубку.
— Добрый день, Евгений Петрович! Как вы? — спрашиваю я.
— Добрый день, Иван! Да ничего, потихоньку. Сегодня вот на рыбалку ездил. Ты представляешь, щуки столько… У-у-ух! Четыре штуки поймал здоровенные. Мелочь отпустил. Когда на рыбалку примчишься?
Лена любила рыбалку. Она познакомилась с отцом, когда ей лет восемь исполнилось, и очень полюбила его. Рыбалки, совместные походы за грибами и ягодами были у них любимым занятием. И вот теперь мужчина частенько приглашал меня порыбачить вместе. Я сам это дело не особо люблю, наверное, из-за того, что рос в семье вегетарианцев, а тут вдруг думаю — почему бы не поехать? Развеюсь, освобожу мысли и перестану заморачиваться на Мирославе, её скользком поведении и запахе, который лишает меня рассудка.
— А почему бы нет?! — отвечаю я. — Примчусь! Скоро примчусь! Вот по новому проекту макеты набросаем и примчусь. Возможно, уже на этих выходных.
— Ну вот и договорились! Смотри! Я тебя за язык не тянул.
— Я не буду искать отмазку, серьёзно! — отвечаю я.
— Всё, готовлю удочки!
Я улыбаюсь, прощаюсь с мужчиной и отключаю телефон. На душе становится светлее. Прямо так хорошо, что я готов хоть сейчас поехать туда, чтобы отдохнуть на природе… Но работа самый настоящий волк, потому что заказчики быстренько перебегут к конкурентам, а дома сами возводиться не будут.
Слышу стук в дверь и поднимаю взгляд: — Войдите, — отвечаю я и гляжу перед собой.
— Иван Александрович! — входит в кабинет Илья.
— Ты сейчас по ремонту? — спрашиваю у него, потому что эти вопросы лучше решать с Владимиром, ну серьёзно.
— Почти… Я бы хотел поговорить об отмене переноса «Атланты» на нулевой этаж.
— А что с ним не так? — хмурюсь я. — Я отменил перенос. «Атланта» остаётся на своём месте и работает в прежнем ритме, только некоторые сотрудники переедут к нам.
— Так-то оно так… Видите ли, этот проект для ремонта мне дала Мирослава Евгеньевна. И я хотел бы завершить его вместе с ней. Она отказывается работать со мной, но если вы дадите указание…
Илья переминается с ноги на ногу. Ого! Ещё одна жертва её обаяния?
Ревность колет тупой иголкой и, хоть я пытаюсь отогнать её, всё равно приносит не самые приятные ощущения.
— Илья, скажи честно — тебе этот проект так важен или хочется сблизиться с Мирославой Евгеньевной? — задаю я прямой вопрос, отчего скулы инженера приобретают лёгкий розоватый оттенок.