Любовь из пробирки
Шрифт:
За ночь не удалось толком поспать из-за мыслей, копошащихся в голове. И вот теперь я сижу перед монитором и ищу местоположение могилы своей названной сестры. Не знаю, почему хочу пойти туда, но нахожу место, отмечаю у себя на карте в телефоне и собираюсь. Жаль, что она покинула этот мир. Мне чертовски жаль отца и Ивана… Наверняка Лена была хорошая женщина, если до сих пор её комната стоит нетронутой, а они всё ещё скорбят по ней.
По пути на кладбище я покупаю цветы. Живые. Я не была там уже полгода… Полгода пыталась держать себя в руках и не ехать к своему неродившемуся ребёнку,
Подъезжаю к кладбищу, оставляю машину на парковке и иду. Такая горькая случайность: Лена похоронена на том же кладбище, где и моя малышка. И могилы находятся недалеко друг от друга. Просто фортуна сыграла злую шутку, или теперь с моей малышкой названная сестра? Слеза катится по щеке.
Я медленно двигаюсь вперёд. Приближаюсь к оградке, где покоится моя малышка, и с губ срывается рыдание. Меня потряхивает, но я открываю калитку и вхожу. Слёзы обжигают щёки, и я смотрю затуманенным взглядом на надгробие, медленно переводя его на памятник своего ангелочка. Кладу цветы на столик и приближаюсь к могилке.
— Привет! — шепчу я. — Мама пришла увидеться с тобой. Возможно, ты видишь меня с небес, моё маленькое солнышко! Я принесла тебе новую игрушку. Не знаю, кого бы ты любила сильнее: зайчиков или медвежат…
Я усаживаю рядом с памятником плюшевого медведя, которого купила пару месяцев назад, но всё не решалась сюда приехать. Провожу подушечками пальцев по раскалённому от палящего солнца надгробию, касаясь выпуклых букв имени, и делаю глубокий вдох. Я думала, что будет легче, но нет… Боль никуда не ушла, просто на ней нарос толстый пласт других мыслей, а она как фитилёк, всё ещё находится внутри, готовая разгореться в пожар.
Шмыгаю носом и поднимаюсь на ноги. Я не планировала оставаться тут надолго. И просто не смогу вынести давление морального пресса на меня. Первое время я практически жила тут… С утра до ночи сидела около могилы, читала ей сказки, пела колыбельные… Снова накатывает тяжесть, я беру цветы и выхожу. Не оборачиваюсь, чтобы не началась истерика.
Приближаюсь к могиле, которую отметила на карте. Она окружена дорогой оградкой с красивой кованой дверцей. Я открываю её и вхожу. С памятника на меня смотрит красивая, уверенная в себе женщина. Тёмные волосы цвета жареного кофе красиво обрамляют её лицо. Губы изогнуты в жизнерадостной улыбке, а во взгляде блестит счастье. Я немного завидую ей, но тут же отгоняю эту мысль. Чему тут можно завидовать? Она покинула этот мир…
— Здравствуй, сестра! — негромко произношу и покашливаю, чтобы избавиться от сдавливающего горло кома. — Я только недавно узнала о том, что ты у меня есть… Знаешь, я бы с удовольствием познакомилась с тобой, распорядись жизнь иначе.
Я кладу цветы на могилу: белые розы. Делаю несколько шагов назад и обхватываю себя руками. Хоть на улице и жарко, меня пробирает лёгкий озноб.
— Мира? — слышу я удивлённый голос и оборачиваюсь.
Орлов стоит за моей спиной с букетом жёлтых хризантем и моргает глазами. И я теряюсь. Не знаю, как вести себя. Я готова
— Вот так встреча! — выдыхаю я, а у самой ноги ватными становятся.
Что он сейчас подумает? Что я влюбилась в него и нашла его жену? Господи! Да ведь Орловых Елен полно… Или нет? Кровь стучит в висках и обжигает кончики ушей.
— Да уж, — отвечает Иван Александрович.
Он ничего не спрашивает, а я решаю, что могу незаметно сбежать. Делаю глубокий вдох и облизываю губы.
— Я пришла сюда к своей дочке и решила занести цветы на эту могилу…
— Я тоже так частенько делаю — заглядываю на могилы к незнакомым мне людям, — словно издевается надо мной мужчина.
Он подходит к могиле, кладёт на неё цветы, протирает памятник и отходит, а я ощущаю вину и не знаю, как повести себя, потому что рассказывать о нашей связи сейчас не готова.
— Я пойду… Солнце сильно печёт и подташнивает…
— Подождите минутку, Мира. Я побуду немного с женой, и пойдём вместе. Дорога ведь до парковки долгая и пустая, мало ли что может случиться…
Да здесь идти всего минут десять… Не больше… Я бы преодолела это расстояние за пять, чтобы скорее сбежать отсюда… От него… Меня начинает потрясывать от его близости. Не знаю, почему так реагирую на Ивана.
— Ну всё! Пойдёмте! — кивает он и направляется ко мне, а я всё еще не могу сдвинуться с места.
Не знаю, как вести себя, если честно. Известно ли Мире, что Лена связана с её отцом? Наверняка знает, раз пришла сюда, но почему тогда не признаётся? Мысли вибрируют в нервных окончаниях, а её запах бьёт по мозгам, и я хочу поскорее уйти отсюда. Я не ожидал, что мы встретимся вот так, а свою тягу к другой женщине приравниваю к измене. Башка кругом идёт от нахлынувшего дурмана. Мне просто нужно поскорее уйти отсюда, не могу я на могиле жены думать о другой.
Я пытаюсь унять свои эмоции, и когда мы идём по дорожке, кошусь на могилу её дочери. Вольская Ева Борисовна. Несложно было догадаться, что это она. Девочка Мирославы. И я занёс ей букет из плюшевых кошечек.
Мира косится туда, подходит к оградке, прикасаясь к металлу, а затем переводит взгляд на меня.
— Этого букета тут не было, — хмурится она.
— Наверное, ещё кто-то кроме нас с тобой любит заходить вот так случайно на чужие могилы, — пожимаю я плечами.
Нам надо поговорить, но с чего начать я не знаю. Да и как-то мне совестно после всего признаваться, что мы связаны практически как родственники.
Мирослава кивает и отходит от оградки. Я замечаю в её глазах слёзы и хочу утешить. Делаю шаг вперёд. Наши взгляды пересекаются. В висках пульсирует.
— Мира, тише! — шепчу я и принимаю её в объятия.
Она содрогается всем телом и поскуливает, как побитый пёс. Вцепляется пальцами в мою рубашку и даёт волю слезам.
— Я до сих пор не могу прийти в себя, — шепчет она. — Не верю, что потеряла свою девочку…
— Большой срок был? — не знаю, зачем я это спрашиваю, ведь могу ещё сильнее разбередить раны в её душе.