Любовь из пробирки
Шрифт:
С облегчением выдыхаю, заметив машину Миры, припаркованную около подъезда, и свободное местечко рядом с ней. Паркую авто и выскакиваю на улицу. В домофон звонить не рискую, но мне везёт, потому что пара молодых людей как раз выходит, и мне придерживают дверь. Забываю поблагодарить их и бегу к лифту. Пока поднимаюсь на этаж Мирославы, сотню раз обдумываю, какие лучше всего подобрать слова, но всё теряется, едва я оказываюсь перед дверью. Что можно сказать в своё оправдание? Я сотворил непростительную вещь! Она может прогнать меня и будет права!
Я стучусь, но она не отвечает.
— Мира, пожалуйста, открой! — прошу я.
Ощущаю себя зверем, оказавшимся в клетке по собственной глупости. Мира ничего не говорит, но и не открывает, и я умоляю простить меня, уверенный в том, что она меня слышит. Сбиваю руки в кровь, ударяя о металл, и слышу, что замок начинает скрипеть. Сердце в мгновение отмирает, и дверь открывается.
— Я люблю тебя! — шепчу я, резко притягиваю её к себе и целую.
Целую крепко, чтобы ощутить дрожь её тела, неуверенное движение её губ, негромкие стоны, щекочущие мои губы. Целую так, словно в последний раз. Она та, кого я ждал. Мира — моя единственная гавань в этой беспокойной жизни.
Я, только почти потеряв, осознал, как же сильно её люблю!
Лена навсегда останется у меня в душе тёплым воспоминанием, но Мира стала новой любовью, моим настоящим и будущим.
Глава 30. Одна судьба на двоих
Иван стучится в дверь и умоляет простить его, а я просто не могу стоять и спокойно реагировать, потому что у самой в эту секунду по щекам катятся слёзы, а сердце сжимается от жалости. Он ведь не виновен в том, что любит свою жену. Она не бросила его, не предала, её забрала судьба, поэтому она навсегда останется частью жизни Ивана…
Конечно, я разозлилась, услышав от него такие слова, но приехав домой поняла, что мы ничего и не обещали друг другу… Собирались ведь просто заключить фиктивный брак. Это мои проблемы, что я себе надумала любовь, которой и не могло быть между нами.
Я открываю лишь для того, чтобы поговорить спокойно и дать ему понять, что не обижаюсь, не имею на это никакого права… Но и брак заключать не готова. Не надо тревожить душу. Вот только едва открывается дверь, Иван не даёт мне и шанса открыть рот. Он просто признаётся в любви и хватает меня в объятия, принимаясь целовать так, словно это наш последний день на земле. Я утопаю в его поцелуе. Растворяюсь без остатка и расслабляюсь под напором властных губ, требующих ответа. Я не могу ничего сделать, не в силах оттолкнуть его… Отдаюсь своим ощущениям и обнимаю в ответ, впиваясь ногтями в его плечи.
— Прос… прости! — сбивчиво шепчет Иван, разрывая поцелуй. — Прости! Я идиот! Я думал, что ты пахнешь ей, но сейчас убедился — это совершенно другой запах! Просто ты пахнешь моей женщиной! Ты моя вторая половинка, Мира! И я ни за что не отпущу тебя! Люблю тебя! Люблю! — шепчет он мне в губы и снова целует, а мужские руки уже бесстыдно проникают под мою одежду, и я сдаюсь…
Мы с Иваном лежим в кровати полностью обнажённые под одной простынёй. Мне немного неловко, но в то же время очень хорошо. Так хорошо мне не было давно. А может быть и никогда… Я уже не помню, что у нас и как происходило с Вольским, наверное,
Вот только у меня до сих пор остаётся неразрешённый вопрос: мне важно узнать, кто отец моего ребёнка, хотя бы успокоиться, что это не Илья. Не знаю, уместно ли сейчас спрашивать это у Ивана, но я решаю рискнуть. Язык сам говорит за меня, не спрашивая разрешения.
— Ты не мог бы спросить у Ильи кое-что? — осторожно спрашиваю я.
— Ты спрашиваешь у мужчины в постели, не мог ли он спросить что-то у другого? — в шутку хмурится Иван.
— Это серьёзно, — отвечаю я.
— Ммм… Что именно? — теперь уже по-настоящему напрягается он. — Надеюсь, не разрешения на наш брак, потому что я не отдам тебя ему. Ты моя женщина, Мира, хоть мне потребовалось время, чтобы понять и принять это.
— Нет, — смеюсь я, а затем улыбку сходит с губ. — Он сдавал семя в тот центр… Было ли у него особое условие и если да, то какое? — дрожащим голосом интересуюсь я. — Вот тот самый вопрос. Если его не было, то всё хорошо…
Иван замирает на несколько секунд. В его взгляде появляются какие-то странные, абсолютно непонятные мне эмоции. Он вроде бы радуется, но чему тут можно радоваться? Не понимаю…
— Я люблю тебя! Очень люблю! — говорит Иван взволнованным голосом.
— И я тебя люблю! — отвечаю ему я, поймав на его лице счастливую улыбку.
— Я могу сказать тебе сам это особое условие… Я тоже сдавал туда семя. Особым условием было оформление моего имущества на ребенка по наследству, ведь я не планировал жениться и уж тем более заводить детей… До встречи с тобой… Так уж получилось, что мне приснился вещий сон… Лена… — Иван замирает, виновато глядя на меня, но я беру его за руку, успокаивая, и он продолжает: — Она сказала, что именно так я найду свою вторую половинку. Я не верил, но всё-таки сделал это. Чудо, Мира! Это самое настоящее чудо!
Сердце останавливается ненадолго, а затем начинает с силой биться в груди. Господи! Спасибо тебе за это счастье! По щекам текут слёзы счастья, я улыбаюсь, а Иван вытирает мокрые разводы на моих щеках и шепчет:
— Тише-е! Всё будет хорошо! Теперь лучше, чем когда-то.
Мы проводим с Мирой в постели бог знает сколько времени, и я готов остаться там жить, но голод одерживает верх. Я беру на себя готовку, но так как могу сделать только яичницу с беконом после такого бурного воссоединения, а ингредиентов нет, останавливаюсь на бутербродах. Мира присоединяется ко мне и потихоньку помогает. Она нарезает сыр тонкими ломтиками, а я украдкой любуюсь ею.
Женщина надела мою рубашку. Думал ли я, что такое произойдёт со мной снова?
— Знаешь, я согласен переехать к тебе, — вдруг говорю я и ловлю на себе её взгляд. — Ну, а что? Я понял, что квартира пропитана прошлым, от которого следует избавиться… Поэтому лучше всего будет переехать к тебе! Я продам свою квартиру, и тогда мы уже подумаем, что лучше всего купить, а пока поживём тут.
— Ты принял мудрое решение, — смеётся Мира. — Учитывая тот факт, что эти стены не хранят никаких воспоминаний…