Любовь к трем ананасам

Александрова Наталья Николаевна

– Ну надо же, а как на Машку похожа, просто одно лицо! И волосы, и фигура такие же… ну просто один к одному! Извините! – спохватилась женщина и побежала от Кати.

– Ничего, бывает… – Катя устремилась к двери кафе и выбросила из головы странную встречу.

Женщина в леопардовой курточке завернула за угол и остановилась. С лица ее слетело приветливое, но малость заполошное выражение, теперь она глядела спокойно и сосредоточенно. Осторожно выглянув из-за угла, она убедилась, что Катя скрылась в кафе, и пошла скорым шагом прочь. Миновав два дома, она свернула в третью подворотню. Там бросился к ней щуплый узкоплечий типчик. Если бы

Катерина была рядом, она, несомненно, узнала бы и бегающие глазки, и ранние глубокие морщины на лице. Именно этот человек вчера вечером пытался вломиться к ней в квартиру, представляясь работником горгаза. Его толстый сообщник сидел на скамейке возле гаражей с банкой пива в руке.

– Принесла? – спросил щуплый у женщины.

– А то… – Она вытащила из кармана связку ключей от Катиной квартиры. – Эту тетеху раздеть догола можно, она и то не заметит!

Щуплый потянулся за ключами, но женщина сделала неуловимое движение, и ключи исчезли из ее руки.

– Сначала плати!

Щуплый поморщился, но отсчитал требуемую сумму. Воровка повеселела и отдала ему ключи.

– Ну, будьте здоровы, мальчики! Если надо чего – обращайтесь, всегда к вашим услугам!

Толстый хотел на прощание шлепнуть ее по заду, но девица ловко увернулась и выскочила на улицу.

– Кончай пиво сосать! – рассердился щуплый. – Идем на дело, пока та баба в кафе сидит!

– Жанна Георгиевна, я ей говорила! – пискнула секретарша, пытаясь удержать в дверях кабинета дородную энергичную тетку лет семидесяти в спортивной куртке с надписью «Пума». – Я ее предупреждала! Я ей объясняла, что вы без записи не принимаете!

– Так. – Жанна сжала зубы и резко выдохнула, как проколотый воздушный шар. – Что на этот раз, Ариадна Прокофьевна?

Она сделала секретарше незаметный знак пальцами, и та мгновенно улетучилась из кабинета.

На сей раз Жанна не винила свою помощницу: остановить Ариадну Копытченко не смог бы и взвод ОМОНа в полном вооружении.

– Люська, зараза! – выпалила тетка, с удобством усаживаясь в кресло напротив Жанниного стола. – Зараза и паразитка!

– Нельзя ли поконкретнее? – Жанна скрипнула зубами и покосилась на часы: через сорок минут к ней должен был прийти крупный бизнесмен для оформления миллионного контракта, а выжить Ариадну Прокофьевну из кабинета было не проще, чем вывести в доме мелких надоедливых муравьев.

– Зараза, паразитка и однозначно антиобщественный элемент! – сообщила гражданка Копытченко после секундного размышления.

– Как я понимаю, вы говорите о своей племяннице Людмиле Никифоровой, – проговорила Жанна, взяв себя в руки и сверившись с записями, – которую вы прошлый раз назначили наследницей своего имущества…

– Паразитка и еще вертихвостка!

– То есть теперь, я полагаю, вы хотите переписать свое завещание?

– А как же! – Ариадна Прокофьевна приподнялась, ее лицо покрылось багровыми пятнами. – Как же не переписать, когда она за огурцами не приехала? Я ей говорю, чтобы за огурцами срочно приехать, а она, бескультурница, говорит, что в школу за Васькой надо идти! А что я у нее единственная двоюродная тетка и все как есть ей завещала, это ее не колышет! Можно подумать, что у нее четыре тетки и можно на них натурально плевать!

– Ариадна Прокофьевна… – Прежде чем продолжить, Жанна прикрыла глаза и мысленно сосчитала до пяти. – Вы снова хотите переписать завещание?

– Как же не переписать? Конечно,

переписать, когда она однозначно паразитка и за огурцами не приехала! Я для нее эти огурцы растила, это раз, одного навоза сколько под них положила, я их собирала, это три, я их в банки закатывала, это пять, а она за ними приехать не хочет к единственной тетке, это восемь! Так как же после этого не переписать? Непременно надо переписать!

– Ариадна Прокофьевна, – Жанна снова взглянула на часы, – это будет уже шестое завещание! Конечно, это ваше право, но я прошлый раз просила вас как следует подумать…

– А вы прошлый раз мне не сказали, что Люська – паразитка и бескультурница! И еще вертихвостка…

– Как я вам что-то могла сказать, если ни разу не видела вашу племянницу?

– А для чего тогда вы здесь сидите? – мгновенно отозвалась посетительница.

Жанна широко открыла рот, как выброшенная на берег рыба, и в это время зазвонил телефон.

Обычно звонки принимала секретарша, но сейчас она, должно быть, курила в туалете, чтобы восстановить душевное равновесие после встречи с Ариадной Прокофьевной.

– Ташьян! – проговорила Жанна, поднеся трубку к уху.

– Жанночка, золотце, как хорошо, что я тебя застала! – пророкотал в трубке сочный бас ее матери Беатриче Левоновны. – Ты сегодня обедаешь у меня! Или ужинаешь. Во всяком случае, я тебя непременно жду. И смотри не опаздывай.

– Мама, но мне некогда… – протянула Жанна, понизив голос и покосившись на посетительницу. – Мама, ты же знаешь, я на работе! У меня клиенты!

– Вот и Люська моя так же! – вклинилась Ариадна Прокофьевна. – Тоже ей все некогда! Для единственной тетки не может времени найти! Непременно надо завещание переписать…

– Жанна! – строго проговорил в трубке густой бас. – Я не хочу тебя слушать! Ты ужинаешь у меня – и точка! И никаких возражений! И чтобы была прилично одета!

– Опять ты нашла для меня какого-то мужика? – еле слышно проговорила Жанна в самую трубку. – Я же тебя просила!

Беатриче Левоновна была одержима попытками выдать свою дочь замуж. Жанна была резко против замужества, однако считала, что это – ее собственное дело и никого, кроме нее, совершенно не касается, поэтому никогда не объясняла матери, отчего она против.

Мама была на этот счет другого мнения.

Она считала, что ее дочь – легкомысленная особа и доверить ей такое серьезное дело, как выбор будущего мужа, никак нельзя. Жанна, по мнению матери, предъявляет к своим объектам совершенно неправильные требования. По мнению самой Беатриче Левоновны, будущий зять должен быть, во-первых, армянин, во-вторых, серьезный обеспеченный человек. Именно в таком порядке.

Если говорить откровенно, то в глубине души Жанна соглашалась с матерью в том, что замужество – вещь нужная. Ведь это сейчас она независима, полна сил и хорошо зарабатывает, а кто знает, что будет лет через десять? То есть за десять-то лет она ручается, на десять лет вполне хватит сил и желания работать. И клиентов тоже хватит. Даже на двадцать лет хватит. Но вот что совершенно точно, это то, что через двадцать лет про удачное замужество можно будет забыть. А если быть честной до конца, то и через десять она не сможет заинтересовать приличного обеспеченного человека. Сейчас ей сколько? Тридцать девять… Эту цифру Жанна даже подумала шепотом и мысленно оглянулась, не слышит ли кто. А через десять лет будет сколько? Ужас какой! Об этой цифре Жанна даже не решилась подумать.