Любовь, которой не было
Шрифт:
– Ты ревнуешь.
– Конечно, блять, ревную. Мы сейчас пойдём в кровать и я покажу, насколько.
– В моей постели другой мужчина, прости. Марк, - добавляю поспешно, замечая, что гнев Алекс только усиливается. – Это однокомнатная квартира, Алекс. А презервативы оставил хозяин дома. За аренду договаривался Ник, вот нам и оставили защиту и бутылку вина. Решили, что мы пара.
– Что у тебя с ним?
– С хозяином квартиры?
– С Ником!
– Мы встречаемся, а по ночам я сплю с другими мужчинами. Пусти меня.
Гадкое
Паша ходил со мной к врачам, поддерживал. Мы были просто влюблёнными подростками, которые не хотели думать о будущем. Он был готов к тому, что я могу изменить. А вот я – нет.
И даже после всего мы с Пашей оставались хорошими друзьями. Не самыми близкими, но общались и поддерживали связь. Он переехал в столицу незадолго до меня, и мы привыкали к шумному городу вместе.
– Прости, принцесса. Я не хотел тебя обижать. Мне просто не нравится, что возле тебя крутится другой мужчина.
– Переживешь. Против Сэма ты ничего не говорил.
– Сэм – другое. Значит, просто подарок на новоселье?
– Просто подарок. Грубый и неприличный, но подарок.
– Хорошо.
– Ничего хорошего, Алекс! Ты не имеешь права меня ревновать и устраивать допрос.
– Если ты считаешь, что у меня нет права, то это не значит, что я не могу ревновать. Но подарок мы обязательно используем.
– Алекс… Давай обсудим всё утром, хорошо? Я сейчас не готова к разговору.
– Значит, мы поговорим? И ты не будешь сбегать, отнекиваться и делать вид, что это просто случайность? Обещаешь, принцесса?
– Обещаю. А теперь мне нужно в душ и спать. И это не приглашение.
– Я понял, Юн. Так я могу остаться или мне темной, страшной ночью возвращаться в другой город? Меня могу убить, принцесса, ограбить. Кто знает, что может произойти ещё.
– Диван в твоем распоряжении.
Улыбаюсь на этот дешевый спектакль. Марк с таким же серьезным выражением убеждал, почему ему нужно включить ещё одну серию мультфильмов или пропустить день в садике.
– Не останешься со мной? Поверь, принцесса, на мне очень удобно спать. Я даже постараюсь не приставать.
– Алекс, я не готова…
– Руки выше талии, обещаю.
– Выше талии у меня и грудь есть. Давай будем говорить утром, как договорились.
– Хорошо, принцесса.
Но когда я выхожу из душа, мужчина, в противовес своим обещанием, тянет за собой на диван. В комнате темно, но я могу различить блеск его глаз и широкую улыбку.
– Я не буду опускать руки ниже, - обещает, касаясь тазобедренных косточках. Обводит их, а после ведёт ладони дальше. Сжимает талию, проводит кончиками пальцев по рёбрам. Ласкает кожу под грудью. – И выше тоже не буду касаться. Всё в рамках приличия, честно.
И
Глава 25
– Что он тут делает?
Марк стоит, уперев руки в боки, и смотрит на Алекса. Так мои опекуны, когда я жила в приемной семье, смотрели на нашу загулявшую компанию. Мы собирались во дворе и играли до самой ночи.
– Доброе утро, милый.
Треплю Марка по спутанным волосам и радуюсь, что Алекс успел одеться. Точнее, я заставила его, едва проснувшись от будильника. Поговорить нам не удалось, и я была этому рада.
Не знаю, что сказать, как смотреть в карие глаза и не чувствовать неловкости. Это всё так странно и запутано, что у меня нет ни одного нормального довода. И странно отпираться мифическим парнем или врать о том, что мне не нравятся мужчины.
– Доброе утро, - Марк бурчит сквозь сжатые зубы, усаживаясь за стул. Утыкается взглядом в стакан соком и не двигается.
– Доброе утро, Марк, - Алекс усаживается рядом с сыном и пытается втянуть того в разговор. Но если вчера Марк радо поддерживал разговоры о динозаврах, то сейчас напрочь игнорирует мужчину. – Я что-то не так сказал?
– Марка по утрам нет, зайдите позже.
С трудом сдерживаю улыбку, видя растерянность на лице Алекса. Видно, что он совсем не привык к детям и их перепадам настроения. И это ещё одна момента в копилку причин «не» встревать в эти странный отношения.
Этой ночью мне было хорошо. Больше, чем просто хорошо и неплохо. Я словно вернулась на пять лет назад, когда всё было проще и легче. Только мы, на этот раз, вдвоем и больше никого.
Но утром я вспоминаю о причинах, почему так отказывала. И при этом не могу в себе найти сил поставить точку. Отшить Алекса или, хотя бы, попытаться это сделать.
– Я могу надеяться на завтрак?
Алекс подходит ко мне, пока стараюсь справится с кофемашиной. Облокачивается бедром на кухонную тумбу и скрещивает руки на груди. Не пытается флиртовать, касаться меня, вспоминать о том, что было. Это непривычно, но очень вовремя. Мужчина понимает, что я не готова ничего обсуждать, особенно, когда Марк всего в нескольких шагах.
– Можешь. Но отдельно готовить тебе не буду.
– В самое сердце, принцесса. Когда-то ты приготовила целый ужин на одном энтузиазме.
– Мне нужно было себя занять. Марк, маффины или кексы?
– Пффф, мам. Конечно же маффины!
– Тогда дуй умываться и чистить зубы. И постарайся выйти не букой из ванной.
– Ничего не обещаю.
Марк уноситься, поторапливаемый завтраком. В его выборе у меня не было сомнений, ещё бы. Когда у меня по утрам было время, заказ сына не менялся месяцами.
– Ты готовишь ребенку десерт на завтрак?
– Не нуждаюсь в оценке моих родительских способностей.
– Фак, принцесса, я не…