Любовь леди Эвелин
Шрифт:
Их прервал громкий стук в парадную дверь.
— Должно быть, констебль, — заметил Джек. — Пойду открою, а вы посмотрите, не пропало ли что-нибудь. Это может пролить свет на личность нападавшего.
На крыльце стояли двое мужчин.
— Я констебль Бриджес, а это личный врач лорда Линдейла, доктор Мейсон. Нам сообщили, что в его дом вломились.
— Кто вы и где Ходжес? — спросил врач.
Джек распахнул дверь пошире.
— Я Джек Хардинг, адвокат и близкий друг семьи. В дом действительно ворвался неизвестный,
Мужчины вошли в дом, и вскоре там запылали все свечи. Доктор Мейсон немедленно занялся Ходжесом, который уже начал приходить в себя. Пожилой дворецкий пострадал не очень сильно, он лишь потерял сознание, упав на пол. Джек с констеблем перенесли его в комнату.
Затем доктор осмотрел лорда Линдейла, чтобы выяснить, нет ли у него сотрясения мозга. Задал пожилому человеку несколько вопросов, и когда тот основательно ответил на каждый из них, удовлетворенно кивнул.
После этого он занялся Эвелин. Когда он закатал рукав ее платья, чтобы извлечь осколок фарфоровой вазы, она поморщилась и побледнела.
Джек сидел рядом и держал ее руку в своей.
— Осколок надо достать, Эви. Если хотите, сожмите мою руку.
Ее большие голубые глаза обратились к нему.
— Вы называли меня Эви, когда я сводила вас с ума своими познаниями в области уголовного судопроизводства. С тех пор так меня никто не называл.
Джек усмехнулся:
— Хорошо. Я бы не хотел, чтобы кто-нибудь испортил ваши воспоминания.
— Не стоит беспокоиться. Мои воспоминания яркие и по сей день.
Джек хотел расспросить ее еще, но тут доктор Мейсон извлек осколок пинцетом, и Эвелин вздрогнула.
— Ай!
— Тихо, леди Эвелин. — Рана снова начала кровоточить. Эвелин сжала руку Джека, в то время как доктор промывал ее и накладывал повязку.
— Стало еще больнее, — пожаловалась она.
Доктор Мейсон передал ее отцу небольшой пузырек.
— Если боль не прекратится, дайте ей немного настойки опия. Если ночью начнется жар, немедленно пришлите за мной. — Он захлопнул свою черную сумку. — Вернусь завтра днем, чтобы вас проведать.
Эвелин подняла руку.
— Подождите! Мистер Хардинг тоже пострадал.
Доктор сузил глаза.
— Мистер Хардинг?
— Ерунда. Небольшая шишка на виске.
Доктор поставил сумку на место и нахмурил густые коричневые брови.
— Тем не менее, сэр, я должен вас осмотреть.
Джеку пришлось сидеть тихо, пока доктор не ощупал его ушиб и не убедился, что все в порядке.
— Возможно, на ночь вам лучше выпить немного виски, чтобы не было боли. А теперь я пойду, потому что у констебля Бриджеса наверняка есть вопросы.
Молодой констебль, ожидавший ухода врача, встал и откашлялся. Ему было немногим больше двадцати, и вид у него был очень важный, как у всех новичков. Никогда прежде Джек не видел очков с такими толстыми стеклами, как у Бриджеса.
— Я
— Значит, вы считаете, что это всего лишь простая кража? — спросил лорд Линдейл.
— Да. За последние несколько месяцев по соседству произошли еще две такие кражи со взломом. Но будьте уверены, лорд Линдейл, я посоветую начальству удвоить количество полицейских на Пиккадилли.
Констебль Бриджес надел фуражку.
— Сообщу вам, если появится что-то новое.
Линдейл кивнул, и Бриджес удалился, оставив Джека наедине с Эвелин и ее отцом.
— Не могу согласиться, что это был обычный вор, — произнес Джек.
— Почему? — удивилась Эвелин.
— Бриджес новичок. Я не раз сталкивался с этим в суде: новоиспеченные констебли слишком скоры на выводы. У них нет той интуиции, что появляется у более опытных коллег.
— Но Бриджес сказал, были и другие кражи, — заметила Эвелин.
— Возможно, но не здесь. Я уже давно занимаюсь уголовными делами. За годы мне удалось кое-чему научиться у детективов, с которыми приходилось работать.
Джек подошел к столу лорда Линдейла и поднял тяжелое золотое устройство для открывания конвертов.
— Обычный грабитель не оставил бы это без внимания. Или вот это. — Он указал на украшенную изящным узором серебряную табакерку на углу стола. Обошел всю библиотеку, обращая внимание на другие ценные вещи. Маленькие прелестные каминные часы, старинные бесценные книги, трость с золотым набалдашником — обычный вор смог бы немало выручить за эти вещи.
— Возможно, мы просто помешали ему все это украсть, — предположила Эвелин.
Джек покачал головой:
— У него было достаточно времени, чтобы обыскать комнату. Тут все перевернуто вверх дном, порезана обивка, а к ценным вещам, которые стоят на самом виду, он даже не прикоснулся. Он искал что-то определенное, и я думаю, ему не повезло.
— Боже! — Эвелин поежилась. — Что это означает?
Джек посмотрел на своего бывшего учителя, который с момента ухода констебля хранил молчание.
— У вас есть какие-нибудь мысли на этот счет, лорд Линдейл?
На лице лорда появилось смущенное выражение.
— Представить себе не могу. Поскольку я профессор в Оксфорде, моя жизнь протекает на виду у всех. У меня почти нет тайн.
Линдейл пристально взглянул на Джека:
— Вы обещали объяснить, почему приехали сюда с Эвелин в такой час, мистер Хардинг.
Джек взволнованно провел рукой по волосам.
— Не уверен, что сейчас подходящее время, сэр.
Линдейл склонил голову набок.