Любовь мексиканского сыщика
Шрифт:
– Как это вы говорили, что сестры, а у самих не только фамилии, но и отчества разные? – спросила я, причем не сильно старалась скрыть подозрение в голосе – пускай знает, что я вижу ее насквозь, как рентгеновский аппарат.
– Мы сводные, по матери, – нехотя объяснила Елизавета, – фамилии и отчества у нас по отцам. Вы удовлетворены?
Ого, впервые она обратилась лично ко мне, а до этого смотрела мимо, как будто я пуфик или дырокол.
– Пока да, – бросила я и положила трубку.
Василий Макарович
Вообще-то Куликов любил свою машину и утверждал, что на дороге она не уступит никакой иномарке. Но все же был реалистом и понимал, что внешний вид его «ласточки» оставляет желать лучшего. Самое же главное – если его неказистую машину увидит потенциальная заказчица, ее мнение о частном детективе Куликове может упасть ниже плинтуса.
Василий Макарович невольно подумал, что Василиса, пожалуй, была права, когда буквально заклинала его поменять машину. И деньги у него имелись – два последних дела хоть и были сложными, но принесли хорошую прибыль. Но Куликов привык к своей «ласточке», как к родной, расстаться с ней – все равно что потерять близкого человека. И он все тянул да отнекивался, а потом Василиса затеяла ремонт, и деньги утекли в эту прорву, как в песок…
Может, и к лучшему, поездит он еще на своей «ласточке». Но желательно прятать ее от заказчиков.
Итак, учтя эти соображения, Василий Макарович припарковал свою машину в паре кварталов от ресторана и подошел к нему пешком.
Войдя в ресторан, он озабоченно огляделся по сторонам.
К нему тут же устремилась девушка-метрдотель, однако, окинув Куликова наметанным взглядом, притормозила и спросила его с некоторым сомнением:
– Вы хотели бы пообедать? У нас вообще-то довольно дорого…
– Меня ждут! – недовольно проговорил Василий Макарович. – Госпожа Соколовская.
– Ах, конечно! – Лицо девушки засияло гостеприимством, и она указала на стол в глубине зала, за которым худощавая брюнетка лет сорока разговаривала по мобильному телефону.
Проходя через зал ресторана, Василий Макарович удивленно огляделся.
Ресторан был оформлен в стиле самой обычной деревенской избы. Посетители сидели на грубых деревянных лавках за такими же столами. Между столами и вдоль стен красовались тележные колеса, деревянные кадушки и корыта, по стенам были развешаны серпы, косы и берестяные туески. На отдельном столе стоял огромный, начищенный до ослепительного блеска медный самовар, на трубе которого висела связка баранок. Расторопные официанты, снующие между столиками, щеголяли в вышитых крестом рубахах-косоворотках, но самое удивительное – на ногах у них были настоящие лапти.
Василий Макарович подошел к столу заказчицы.
Брюнетка положила телефон, подняла на него глаза
– Это вы – детектив Куликов?
– Так точно! – Василий Макарович едва удержался от того, чтобы лихо щелкнуть каблуками. – А вы, я так понимаю, Елена Максимовна Соколовская.
Соколовская кивнула, придирчиво оглядела детектива и наконец показала на скамью:
– Садитесь. Будете что-нибудь заказывать?
– Я… да… чаю… – смущенно забормотал Василий Макарович, судорожно припоминая, как у него обстоит с деньгами.
– Я вас угощаю, – проговорила Соколовская, проницательно взглянув на него. – Здесь хорошо кормят.
– Да я уже обедал… – продолжал отнекиваться Куликов.
Вдруг возле стола бесшумно возник официант в красной вышитой рубахе и голосом профессионального соблазнителя затянул:
– Сегодня повару удивительно удалась стерлядь по-монастырски… очень рекомендую! Зразы тоже удивительно хороши! Расстегаи с белорыбицей – просто объедение…
– Ну, ладно, мне расстегай и чаю! – сломался Василий Макарович, сглотнув слюну.
Официант принял заказ и удалился.
– Итак, – Василий Макарович решил не терять времени даром и взять быка за рога. – Как я понимаю, вы подозреваете, что ваш муж…
Закончить он не успел. Телефон Соколовской подпрыгнул и залился тревожной трелью.
– Извините, – бросила Елена Максимовна Куликову и поднесла аппарат к уху. – Да, я слушаю… как – не успевает? Да вы что?! Вы понимаете, что я под него уже подстроилась! Вы понимаете, что он меня подставляет! Об этом не может быть и речи! Нет, нет и нет!
Она замолчала, а Куликов, воспользовавшись паузой, пригляделся к своей потенциальной заказчице.
Елена Максимовна Соколовская была худощавой, подтянутой женщиной, чем-то напоминающей борзую. Не столько даже сухим легким телосложением, сколько порывистыми движениями и всей торопливой повадкой. Казалось, она в любую секунду готова вскочить из-за стола, сорваться и бежать за дичью. И можно не сомневаться, что эта дичь от нее не ускользнет.
Еще Василий Макарович не мог не отметить, что сестры нисколько не похожи. Несмотря на то, что обе имели темные волосы и худощавое сложение, никакого родства не просматривалось, они принципиально различались по типу.
Старшая была вся в делах, причем не создавала вид, а именно занималась делом. Младшая же, насколько мог заметить Василий Макарович за недолгую их встречу, очень старалась произвести впечатление. Она-то все время делала вид, и совершенно непонятно, какая там эта девица есть на самом деле.
Впрочем, Василий Макарович не очень-то разбирался в современных молодых женщинах. Но Василиса отчего-то эту девицу невзлюбила. А Василиса неглупа и наблюдательна, не пустая болтушка, и многому научилась за последнее время. Так что мнение Василисы Василий Макарович уважал. Только сотруднице своей ни за что в этом не признается, незачем ее баловать, пускай старших слушается.