Любовь мексиканского сыщика

Александрова Наталья Николаевна

– Ну, так все же – возьмешь или не возьмешь? – не сдавалась упорная Валентина.

– Ну, подумать надо… – уклончиво ответил Куликов. – У меня агентство очень маленькое – я, да Василиса, да еще Бонни… Василиса – она бухгалтерией занимается. Ты ведь в бухгалтерии не очень?

– Нет, с бухгалтерией я не дружу! – испугалась Валентина. – Мне квитанцию за электричество заполнить – и то трудно.

– Вот видишь, Валюша, значит, Василису ты заменить никак не можешь…

– Так, может, я

этого могу заменить… как его? Бонни?

– Это тоже вряд ли! – ответил Куликов, пристально оглядев свою спутницу.

Тут, на его счастье, официант принес заказанные блюда.

Василий Макарович принялся за свои спагетти и через несколько минут удовлетворенно проговорил:

– А что? Ничего! По-нашему, макароны по-флотски. Жена, покойница, иногда делала, когда не успевала ничего другого приготовить. Быстро и питательно…

Вдруг Валентина переменилась в лице и попыталась спрятаться за Василия Макаровича. Тот удивленно оглянулся, проследив за ее испуганным взглядом.

В другом конце зала появилась компания из четырех мужчин среднего возраста. Они все, как на подбор, были крупные, плотные, с мощными шеями и квадратными подбородками. Один из них, самый мордатый, пристально смотрел на Валентину и ее спутника.

– Знакомый, что ли? – осведомился Василий Макарович, снова повернувшись к Валентине.

– Ох, знакомый! – вздохнула та. – Хороший знакомый…

Она немного помолчала и вдруг тихо, взволнованно проговорила:

– Ты, Вася, если он будет про меня спрашивать, не говори, что я в милиции работаю… я ему не говорила, не хочу… знаешь, люди к этому по-разному относятся…

– А с чего ты взяла, что он меня о чем-то будет спрашивать? – удивленно спросил Куликов.

Валентина вдруг поднялась из-за стола и исчезла, сообщив, что ей нужно поправить косметику.

Василию Макаровичу показалось, что с косметикой у нее все в порядке, то есть, во всяком случае, не хуже, чем раньше, но он оставил это мнение при себе.

Едва Трубникова скрылась в глубине ресторана, как мордатый мужик встал из-за стола, подошел к дяде Васе и сел рядом с ним за стол, мрачно глядя на Куликова.

– Мужик, ты чего? – осведомился Василий Макарович, неуютно почувствовав себя под этим тяжелым взглядом.

– У тебя с ней как – серьезно? – спросил вдруг мордатый низким, угрожающим голосом.

– Что? – переспросил Куликов. – Не понял…

– Я тебя спрашиваю – у тебя с Валентиной серьезно? – повторил тот и вдруг схватил Василия Макаровича за лацканы пиджака. – Я тебя последний раз спрашиваю – серьезно у тебя с ней или ты просто так время проводишь? Если ты ее обидеть хочешь – смотри, в порошок сотру! – И он встряхнул Куликова, как коробок спичек.

– Да что ты такое себе вообразил? –

пробормотал дядя Вася неожиданно осипшим голосом. – У меня с Валентиной Игоревной чисто деловые отношения! Как это называется… бизнес-ланч! – вспомнил он модное выражение. – Мы с ней вместе работаем и сейчас обсуждаем одно серьезное дело… Я тебе честно скажу, – Василий Макарович доверительно понизил голос, – я хоть тебя первый раз вижу, но чувствую к тебе доверие… вижу, что Валентина тебе не безразлична! Продвигать я ее хочу. Повышать в должности – понимаешь?

– Повышать в должности? – недоверчиво переспросил мордатый. – А ты не врешь?

Тем не менее хватка его немного ослабла.

Василий Макарович высвободил пиджак и перевел дыхание.

– Да с чего бы мне врать? – пробормотал он. – Говорят тебе, хочу ее заведующей производством назначить!

– Ну, тогда ладно. – Мужчина положил руки на стол, но взгляд его был все еще мрачным и недоверчивым. – Имей в виду, у меня к Валентине очень серьезно, и если ты меня обманул…

Он не договорил, но все и так было ясно по выражению лица и интонации.

В этот момент к столу вернулась Валентина. Взглянув на нее, Василий Макарович потерял на миг дар речи. Куда девалась та архивная засушенная мумия, что говорила с ним? Где ужасная ядовито-розовая помада и дурацкий шарфик? Сейчас глаза у Валентины блестели по-молодому, щеки рдели без всякой косметики, губы смеялись. Движения ее были порывисты, и на первый взгляд сбросила она лет десять. А может, и больше.

– А вы, мальчики, смотрю, уже познакомились? – проворковала Валентина, присаживаясь к столу.

– Ну, не совсем, но дело к тому шло… – проговорил Куликов и протянул руку мордатому: – Василий…

– Прохор! – ответил тот.

– Только, Валя, ты меня извини, но мы должны рассказать Прохору, где мы с тобой работаем! – проговорил Василий Макарович, выразительно взглянув на Трубникову.

– Как! – воскликнула Валентина, заметно побледнев. – Вася, я же тебя просила…

– Просила, – кивнул Куликов. – Но я считаю, что Прохор имеет право знать… я вижу, как он к тебе относится… и вообще, не понимаю, чего тут стыдиться?

– Но Вася! – повторила Трубникова. – Я же просила…

Прохор удивленно смотрел на нее и хотел что-то сказать, но Василий Макарович опередил его:

– Не понимаю, почему ты должна стыдиться, что работаешь в сосисочном цехе? Эта работа ничуть не хуже любой другой… А теперь, когда ты станешь завпроизводством…

– Действительно, Валюша, я не понимаю – почему ты этого стыдишься? – включился в разговор Прохор. – Нормальная работа! Сосиски нужны в каждой семье… Я вот торгую металлоизделиями и ничуть этого не стыжусь…