Любовь, миндаль и текила
Шрифт:
Мишель было тридцать восемь. К этому возрасту она раскромсала собственную жизнь так, что не оставила от прошлого камня на камне. Она была обнажена. Не телесно. Морально. Отношения с миром не клеились. Не было ни детей, ни более-менее стоящего мужчины рядом. Она повисла где-то между правдой и ложью. Осуждения не принимала, но и на худой мир с окружением не шла. Не признавалась сама себе, но ей было одиноко. Мишель до сих пор не хотела понимать, что живёт одними книжными истинами и собственными амбициями. Считает себя умнее всех на свете, а по сути её «мудрость» – это пшик, мыльный пузырь. Она всё еще норовила
Сообщение от издателя яркой вспышкой всполохнуло перед глазами, и Стэн будто очнулся ото сна: «Срочно зайди на этот аккаунт. Там тебя разносят в пух и прах». Пока открывалась ссылка на неизвестную страницу, в голове столпились идеи, которые выдвигали гипотезы и кричали на все голоса: «Это издатель, наконец-то, проплатил рекламу твоей новой книги и хочет поднять рейтинг на ажиотаже», «Нет, журналистам попали провокационные фото твоей приватной жизни с Элис», «Причем тут эта пигалица? Твою книгу, наконец, обсуждают на ток-шоу».
Мысли замолчали, когда загрузилась незнакомая страница. Всего лишь Инстаграм.
Некая @МИСС_МИШЕЛЬ сообщала: «Стэн Грин подложил женщинам марципановую бомбу».
«Так. Спокойно. Его имя. И, похоже, разбор его книги «Марципановая война». Что же эта мисс пишет?»
Чёрные буквы мелькали перед глазами кричащими фразами: «…неслыханное неуважение к женщинам…», «…опошлил любовь…», «…возомнил себя марципановым принцем…», «…такому писаке нельзя верить…».
Обрывки фраз, клочки несвязных высказываний, тирада пустых сентенций – болтология, одним словом. Но сколько комментариев в поддержку! Сколько ненависти! Почему? Кто все эти люди, оставляющие отзывы? Они вообще читали книгу – роман о бывшем военном, который борется за своё дело, сталкиваясь с жестким миром бизнеса и элиты? Причем здесь феминизм, женоненавистничество, эмансипация? Да и любовь в романе – всего лишь второстепенная линия. Откуда взялись эти темы?
Стэн негодовал. Он всегда знал, что есть блогеры, которые создают себе имя на уничтожении заслуг других. Бесталанные, закомплексованные выскочки, стремящиеся самовыражаться за счет клеймения более успешных. Им нужны сиюминутный успех и получение преференций и выгод. Всё это известно. Но сейчас, столкнувшись с таким напором показного хамства и гнусности, Стэн оторопел и растерялся.
Пролистав страницу незнакомки, мужчина тщетно пытался понять, кто она и как выглядит. Главным лозунгом на её странице значилось: «Правда. Свобода. Красота». Немного. Дальше – стандартно: фотографии женщин с идеальными прическами разного цвета кожи и возраста вперемешку с картинками красивых букетов, ароматных булок и дорогого парфюма. И всё снабжены текстом «на грани» – дозволенного, уместного, честного. Внутри у Стэна что-то клокотало. Он не мог понять, что с ним: заинтригован ли он этой дамой или взбешён её таинственностью и грубостью. Наконец, Стэн оставил ей короткое сообщение: «Уважаемая мисс Мишель, где вам угодно встретиться: в суде по делу о чести и достоинстве или в кафе за чашкой кофе? Стэн Грин»
Через пару минут ему ответили: «Кафе «Мефистофель», 14.00». Стэн взглянул на часы. Без четверти час.
Стэн
– Что за дьявол? – Стэн вскочил с места, на лету хватая со столика стопку бумажных салфеток. С идеальной стрижки мужчины на одежду и пол падали куски мягкого ароматного бисквита, покрытого жидким кремом из марципана.
– Это вам за ваш никчёмный роман, – выпалила темноволосая стройная женщина в обтягивающих джинсах и лёгкой шифоновой блузе насыщенного изумрудного цвета. В глазах – страсть, перемешанная со злостью, на шее – цепочка, на которой висела настоящая пуля. – Я Мишель. И я вас уничтожу.
Женщина вплотную приблизилась к мужчине. Стэн хоть и выглядел жалко со слипшимися волосами и остатками выпечки на пиджаке, не отступил.
– Марципановой войны захотелось, мэм? – с твёрдостью в голосе произнёс он. Желваки на его скулах задвигались.
Стэн подошёл к Мишель так близко, как это только возможно. От женщины исходил тонкий, волнующий аромат ванили. Её иссиня-чёрные глаза смотрели не моргая. Казалось, каждая пора её тела дышит ненавистью, враждой и злобой.
Стэн не дал опомниться своей визави. Он дёрнулся в сторону. Быстрым шагом направился к витрине со сладостями, ткнул на пирог с марципановым кремом, и как только получил его от бармена, схватил и одним махом опрокинул содержимое на голову хамки из Инстаграма. Защищая лицо, Мишель взвизгнула. Она инстинктивно запустила в волосы ладонь, брезгливо посмотрела на крем, который неприятной жижей стекал по коже, хотела залепить грязной рукой пощёчину, но та застыла в воздухе. Мишель попятилась назад, нащупала спиной стул и обмякла. Она заревела.
Стэн растерялся. Только что перед ним стояла злобная фурия, которая жаждала крови. Разъярённая особа без тормозов, грубиянка, способная растереть в порошок. А теперь это была обычная дамочка с банальными женскими слабостями. Неужели её может сломать обычный пирог на голове? Женщину стало даже жалко. Захотелось прижать покрепче, сказать, что она не одна. «Она чокнутая, но чертовски манкая», – поймал себя на мысли Стэн. – Скорее всего, одинокая. Такие бегут от любви. Борются с ней. Их трудно полюбить. Но как раз такие люди больше всего нуждаются в этой самой любви». Мишель продолжала хлюпать носом. Писатель протянул ей салфетку.
– Да пошёл ты! – Мишель грубо оттолкнула его руку.
Стэн опешил. «Ершистая. Продолжает играть роль хабалки и недотроги, хотя злобная маска уже соскользнула. Да, стерва недоделанная», – подумал он, улыбаясь.
Стэн не стал настаивать. Лишь сел напротив и принялся тихо наблюдать. Что она предпримет сейчас? Сначала Мишель не обращала на него внимания – полностью отдалась своим слезам. А потом, немного успокоившись, подняла красные опухшие глаза и заявила:
– Ненавижу тебя, Стэн Грин. И в суд на тебя подам.