Любовь, морковь и полный соцпакет
Шрифт:
– Ку-ку-курузнике? – выходит отвратительно, но я об этом не особо задумываюсь. Слова шефа эхом раз за разом звучат в голове.
Кажется, я начинаю понимать, почему билеты стоили так дешево.
– Ага, летающая маршрутка. – с улыбкой говорит Никита Викторович, переводя взгляд на меня.
Его улыбка стирается стремительно. Понимает, видимо, что зря это сказал. Шутка явно оказалась неудачной.
Наверняка, к этому моменту он уже успел построить логическую цепочку и понять, в чем причина моего неадекватного
Реально, почему я хоть хихикаю?
Надо как-то себя в руки брать. Ох, сейчас как возьму…
Как раз в тот момент, когда я вся такая врукисебяберущая, объявляют посадку на рейс. Вот черт!
– Женя? – голос шефа вырывает из задумчивости. Я ведь еще успею напиться?
– А?
– Ты ничего мне рассказать не хочешь? – Никита Викторович смотрит прямо в глаза.
Очень странно, но от этого становится легче, поэтому, не в силах держать больше все в себе, выпаливаю на выдохе:
– Кажется, у меня есть проблемка.
– Проблемка?
– Ага, возможно, это признание прозвучит немного не вовремя, но я до одури боюсь летать!
Никита
Зачем я это несу?
Бред какой-то! И какой черт только дернул меня завести разговор?
И вот теперь Женя смотрит на меня своими огромными глазищами и, кажется, в очередной раз готовится хлопнуться в обморок, причиной которому будет отнюдь не ее аэрофобия.
Эту причину я только что взял и из пустого места вылепил. Хотя, как из пустого.
Пользуясь тем, что девушка отводит взгляд, на пару мгновений опускаю веки и прокручиваю в голове наш последний диалог.
Что на меня нашло? Какая муха укусила?
Стараюсь отбросить эмоции, которые бьют ключом, и включить здравый анализ. Ну же, я ведь это умею. Конечно умею, только вот в этот раз с самоконтролем у меня явно серьезные проблемы. Даже с закрытыми глазами я четко вижу перед собой девушку, сидящую рядом.
Докатились.
Анализировать, когда в башке твориться черти что, совсем не хочется, потому что я уже начинаю догадываться, к каким выводам в конечном итоге приду. И эти выводы мне совсем не нравятся.
Открываю глаза и вновь смотрю на Женю. Она в свою очередь не спешит отводить взгляд от иллюминатора. Не самый плохой вариант. Пусть лучше за борт смотрит.
Пользуясь тем, что девушка делает вид, что ничего интересней видов, открывающихся из окна самолета, не видела, рассматриваю ее.
Шелковистые волосы, правильные черты лица, аккуратный остренький носик, в меру пухлые губы. На губах я задерживаю внимание дольше, чем следует, о чем практически сразу жалею и начинаю злиться, вспоминая слова Жениного отца о том, что я даже не замечу, как она вырастет.
Заметил, очень даже заметил.
Делаю над собой усилие и отвожу взгляд. Надо тоже найти что-нибудь безумно интересное и начать рассматривать. Желательно не связанное с Женей, а то так и свихнуться недалеко.
А свихнуться мне совсем не хочется. Ничего, пара ночей в правильной компании, и меня обязательно отпустит. Выбьет эту дурацкую симпатию из моей головы.
А она есть, точно есть. Глубокий самоанализ для того, чтобы понять – Женя мне нравится, проводить не нужно. И так все понятно.
И то, почему мне того мужика в клубе закопать хотелось. И почему отпускать ее от себя никуда не хочется. И почему я сейчас сорвался.
Только как так получилось? Ведь неправильно все это. До одурения неправильно.
А Женя как будто и не понимает ничего вовсе, как будто не замечает, что своими вот такими движениями, когда, как сейчас, с легкой улыбкой поправляет свои волосы, доводит меня до оцепенения.
И какого черта я опять на нее пялюсь?!
– А это не так уж и страшно. – смущенно проговаривает девушка, смотря мне в глаза.
Надо было ее целовать. Просто молча целовать. Потом бы все стало еще хуже. Хотя, хрен его знает. Сомневаюсь, что «хуже», которое происходит со мной сейчас, сильно отличалось бы от того «хуже», которое бы было в другом случае. С той лишь разницей, что я бы ее поцеловал.
Потому что на данный момент ни о чем другом я думать не могу. Это заставляет чувствовать себя озабоченным школьником, потому что еще немного, и я точно сорвусь.
И вот то «хуже», уж точно будет просто полной задницей.
– Ну и отлично. – собрав все силы в кулак, отвечаю как можно более ровно.
Вот, могу же, если постараюсь. Осекаюсь, правда, уже через несколько секунд. Женя, не отводя от меня взгляда, прикусывает нижнюю губу, и я чувствую, как практически все предохранители в моей голове нахрен сгорают.
Она начинает рассказывать что-то про наши планы, а я старательно делаю вид, что офигительно заинтересован ее речью, мысленно представляя, как беру ее лицо в ладони, провожу пальцами по линии скул.
Извращение! Натуральное извращение с охренительной долей мазохизма.
Сердце у меня колотится, как бешеное. От осознания, насколько сильно меня заклинило на этой девчонке. От понимания, как все это неправильно. Или ненужно. Или же в одинаковой мере ненужно и неправильно.
Трэш!
Женя тем временем продолжает рассказ о работе, будто бы и не замечая, что со мной происходит. Хотя, наверное, я просто обалденный актер.
Обстановку немного разряжает бортпроводница. Какая радость, что на этих сверхбюджетных авиалиниях они вообще есть. Хрен знает, о чем она спрашивает. Я так и не понял, хорошо, что Женя ответила.