Любовь на грани смерти
Шрифт:
— У меня с собой две пачки, но мы уже несколько раз её меняли. Алия кормила грудью, и Амира всё никак не может привыкнуть к смеси. Мы решили, что ей болит живот. От предыдущей её ещё и сыпало, — сообщает мужчина.
Девочка просыпается с громким криком.
— Её пора кормить и переодевать, — решает отец. — Уже часа три прошло. Где это можно сделать?
Ильяс с интересом рассматривает второго ребёнка, поэтому я иду впереди в когда-то нашу общую спальню.
— Положи её на пеленальный столик, — говорю Хайдару.
Он весьма неловко
— Давай я попробую. Ты не против? — получив кивок, беру малышку на руки. Не переставая кричать, девочка морщит носик, сжимает и разжимает пальчики на ручках и пытается ткнуться личиком мне в грудь.
Я понимаю, что малышка чувствует моё молоко. Его у меня много, а Ильясу мы уже стали вводить прикорм, и он всё не съедает.
— Ты всё равно сцеживаться собиралась, дай ей, — предлагает Стас. — Вдруг возьмёт? У Лизы сразу молока было очень мало, так Илью в больнице смесью докармливали. Она ему так зашла, что он грудь особо и брать не хочет. Требует свою бутылку даже после часа сосания.
Я смотрю на девочку. Не сильно понятно, на кого она похожа. Наверное, больше на Алию. Просматриваются изящные тонкие черты. А глаза, как и у Ильи — отцовские, тёмно-зелёные. Когда сам Хайдар это заметит?
— Дай, если ты сама, конечно, можешь приложить к груди чужого ребёнка, — медленно произносит Хайдар. — Если нет, значит нет. Это понятно.
— Пока вы здесь разберётесь, мы с Дашей на стол накроем, — решает Стас и прихватывает с собой не только девочку, но и Илью. Малыш недавно покушал и не прочь поиграть. Мужчина уделяет ему достаточно много своего времени, и сын любит играть с дядей.
Девочка нащупывает мою грудь через ткань одежды и начинает кричать сильнее. Ещё помнит вкус материнского молока.
— Мне жаль, что всё так случилось с Алией и твоим отцом. Я никому не желала смерти, — произношу я.
Спускаю с плеч широкую шлейку свободного платья и отстёгиваю чашку специального лифчика для кормящих мам.
— Лиза, мне нужно выйти, да? — напоминает о своём присутствии мужчина.
— Да, но… Нет, не уходи. Я не уверена… Страшно брать на себя ответственность за незнакомого и такого маленького ребёнка, — пытаюсь пояснить свои ощущения. Устраиваю малышку более удобно на своих руках и подношу головку девочки ближе к груди. Она тут же хватает сосок и начинает жадно сосать, тиская крохотными пальчиками налитую молоком плоть. — Такая маленькая. Наверное, Илья почти таким же родился.
— Её вес был всего два семьсот при рождении. Алия достаточно легко её родила, — произносит мужчина.
— А я сама родить не смогла.
— Зато ты родила Сарбазу сына. Как я хотел, — тихо шепчет Хайдар. — Ты дала ему то, что могла дать мне. Как это получилось?
— Выйди, пожалуйста, — прошу я.
— Извини, — он отходит, чтобы достать из чемодана вещи Амиры. Но из комнаты так и не выходит.
После кормления девочка успокаивается. Теперь ей нужно поменять подгузник, а перед этим желательно умыть.
Кладу ребёнка
Будет ли следующая жена Хайдара ласкова с ней?
Аккуратно вытираю свободным концом подгузника всё, что может потечь по дороге в ванную и несу туда девочку.
— Что ты собираешься делать? — тут же уточняет отец.
— Хочу её подмыть перед тем, как надеть чистый подгузник. А, что, вы по-другому ухаживали за малышкой?
— Её купали, но не каждый день. А при смене подгузника обычно вытирали влажными салфетками, — вспоминает мужчина.
— Нам в роддоме врачи говорили, что лучше каждый раз подмывать, чем пользоваться влажными салфетками, — отвечаю я. — Особенно девочек. Из-за салфеток у малышки может начаться так называемая молочница, которую такому маленькому ребёнку не просто вылечить. Но, если ты против, оботру салфетками.
— Делай, как считаешь нужным, — качает головой Хайдар.
— Мальчика подмывать проще, — вслух думаю я. Не очень ловко устраиваю на руке вертящуюся малышку и, отрегулировав температуру воды, стараюсь держать её так, чтобы струя лилась сверху вниз. — Вот так, маленькая. Тебе нравится?
Амира действительно довольно жмурится. Выдавливаю на пальцы мягкого геля, предназначенного для новорожденных и завершаю процедуру. Набрасываю на ребёнка тонкую пелёнку, чтобы промокнуть нежную кожу.
Вновь возвращаемся к пеленальному столику. Беру из упаковки нужный подгузник. Про себя отмечаю, что такой бренд есть и в наших магазинах. Завтра обязательно нужно купить несколько упаковок. У Ильи ведь другой, больший размер.
— А кремом попу мазать не будешь? Женщины, кажется, у нас всегда смазывали, — замечает папаша.
— В роддоме я видела, что тоже много кто смазывал при каждой смене подгузника. Но я Илье так не делала и не делаю. Зачем забивать кремом поры, если с кожей всё в порядке? Как только появится такая необходимость, сразу смажем. Пусть малышка немного адаптируется. К тому же днём будет больше времени и её можно оставить на десять минут с голой попой, чтобы кожа подышала. Я Илье всё время такие воздушные ванны провожу.
— Лиз, ты не подумай, я не пытаюсь к тебе придраться, — неожиданно извиняется Хайдар. — На самом деле я мало занимался Амирой, спешил закончить дела.
— Не извиняйся. Всё в порядке, — поспешно отвечаю я. — Она твоя дочь и беспокоиться за неё — это твоё право. Но я не буду делать того, в чём не уверена. Если появятся сомнения, в любую минуту можно позвонить детской медсестре, которая наблюдает за Ильёй. Она очень хорошая и опытная, подскажет ответ на любой вопрос.
— Мама, мы кажется, обделались, — сообщает с порога Стас и суёт мне в руки сына.