Любовь на карантине
Шрифт:
В конце концов мы оба выходим из экстремальной волны, которая обрушилась на нас, и просто лежим, дыша, наши груди поднимаются и опускаются, как будто мы пробежали марафон.
Эван моргает, открывает глаза и дарит мне глупую, милую улыбку.
Я лежу счастливо улыбаясь.
Он тянется к полотенцу на тумбочке это он, должно быть, приготовил заранее и вытирает свою грудь, руку и член. Я откидываю одеяло и проскальзываю под него, не сводя с него глаз.
Закончив, он скользит под одеяло и отодвигает ноутбук на край кровати
Я улыбаюсь.
— Самое прекрасное, что я когда— либо видел, — он тихо шепчет.
— Видео секс?
— Нет, улыбка, которую ты только что дала мне после обмена одним из самых интимных моментов моей жизни. Спасибо, что испытала это со мной.
Я прижимаюсь к подушкам и прижимаю одеяло, как будто я держусь за него.
Зевая, я закрываю глаза.
— Ты заставишь влюбиться в себя, если будешь продолжать в том же духе, — вяло предупреждаю я, мое тело томно и счастливо насытилось.
— Я знаю это чувство. Спокойной ночи, моя Сэди.
— Спокойной ночи, Спарки. Я не утруждаю себя отключением видео, предпочитая засыпать под звук его дыхания. Если бы он был здесь, это был бы звук его сердца.
А пока я буду довольствоваться его жизнеобеспечивающим дыханием.
ГЛАВА 10
КАРАНТИН: ДЕНЬ 10
СЭДИ
— Сэди? Эй, ангел, ты собираешься просыпаться когда— нибудь?
Гортанный, рокочущий голос проникает в мое подсознание, когда мои сны начинают постепенно исчезать.
— Хм? — Я открываю сонные глаза и смотрю на видеоэкран, все еще открытый передо мной. Эван прямо там, мягкая улыбка распространяется по его красивому лицу. Какое приятное чувство — просыпаться. Мне даже все равно, сколько сейчас времени.
— Привет.
— Ты издаешь сопливый детский храп, — сказал он.
— Нет. — Я морщу нос.
— Это мило. Честно. — Он усмехается. — Доброе утро, красавица.
— Доброе утро.
— Я очень надеюсь, что мне еще много раз предстоит пережить такое в будущем. — Его волосы взъерошены, а голая грудь все еще такая же загорелая и аппетитная, как и прошлой ночью.
— Просыпаться с ноутбуком? — Я шучу.
— Просыпаться с тобой. — Его взгляд нагревается, когда он смотрит через мое плечо. Спорим, мои волосы в беспорядке.
Я как королева изголовья кровати уже двадцать восемь лет подряд. А в первый мой год у меня почти не было волос. Не бери в голову. Если я не смогу быть настоящим с мужчиной, то нет никакого смысла, даже находясь в отношениях на социальной дистанции.
— Моя мама захочет показать тебе мои неловкие детские фотографии. Просто чтобы предупредить тебя. — Он поднимает брови.
— Она? Я буду с нетерпением ждать этого. Я хотел бы познакомиться с твоими родителями.
Его тон честен и откровенен. Я думаю, что он действительно хочет встретиться с моей семьей
— Это очень плохие фотографии. Я с гигантской лысой головой и глупыми маленькими розовыми бантиками, сверху. Они вообще— то ужасные. — Я хмурюсь.
— Держу пари, ты была очаровательна. Он кладет голову на свою руку, усаживаясь поудобнее.
— Причудливый большеголовый инопланетный ребенок с бантом на макушке. — Я нарисовала абсолютно точную картину в голове. Хотя, если бы у нас с ним были дети, его гены горячего парня должны были бы взять верх. Это плюс. Он смеется.
— Ты, конечно, не предсказуема с самого утра. Ты ведь не совсем утренний человек, не так ли? Расскажи мне еще об этих странных детских фотографиях.
— Нет. Нет, если ты будешь смеяться надо мной.
— Я не смеюсь над тобой. Я смеюсь вместе с тобой. Это большая разница, милая.
Я надулась.
— В том— то и дело. Я не смеюсь, Эван.
— О, бедная Сэди. Ну, у меня есть кое— что, что это перевернет твою хмурость с ног на голову.
— О? — Я оживилась, думая, может быть, это более сексуальное время.
— Твой кофе и смузи уже у двери.
— Ты уже вставал? — Я задыхаюсь по— настоящему в ужасе от того, как рано просыпается этот человек. Солнце еще не взошло?
— Я знал, что тебе срочно понадобится доза кофеина. — говорит он с улыбкой. — Надо присматривать за моей девочкой.
— Благодарю вас. — Я сажусь и потягиваюсь. И глаза Эвана заметно расширяются при виде моей обнаженной груди.
Мужчина облизывает свои губы. — Ну, здравствуй.
— Такой любитель груди. — Я хватаю свою выброшенную блузку и надеваю ее через голову. Тот факт, что Эван поворачивает голову и следит за тканью со слегка паническим выражением лица, просто чертовски забавно во всех отношениях.
— Теперь ты смеешься надо мной, — говорит он удивленный, будто обвиняющим тоном.
— Так и есть. Это правда. Я сажусь на матрас и медленно включаю свой одурманенный сном мозг.
Просыпаться тяжело. — Ты хочешь детей?
Он замирает.
— Все в порядке. Ты не можешь быть готов обсуждать эту тему. Я как бы выплеснула это на тебя из ниоткуда, и технически это фаза медового месяца для нас.
— Нет, я… …Я действительно хочу детей. И я думаю, что у нас будут очень красивые дети. Даже если у них будут ненормально большие головы, как у их мамы.
— Ха— ха. Да. Я тоже. Я имею в виду, что они мне сейчас не нужны. Но в конце концов. Через несколько лет или что— то в этом роде. Я вздыхаю.
— Шон не хотел детей.
— Бывший? — Он хмурится. Этот человек симпатичный даже когда это делает. Черт, как же мне повезло.
Я киваю.
— Воспитание детей обходится примерно в четверть миллиона долларов, и это даже не включает в себя колледж!
Я застонала от приближения очень раздражающего, проповеднического тона голоса Шона.