Любовь на кофейной гуще
Шрифт:
Обидно, что не рассказывал?.. Наверное, нет. Не хотела грязью мараться, да и сама подозревала, не малый ребенок. То же, что Андрей ее от этого оберегал своим молчанием, только больше для нее в его пользу говорило, ведь мог очернить Пашу, «забив гвозди в гроб», но и не использовал такой козырь, сам отношения строил, вообще вынеся Павла за скобки их общения.
— А чего б еще мужик возле бабы чужой крутился? — буркнул ее муж, словно в оправдание своим диким домыслам.
Где он набрался этой грубости? Неужели именно таким считал лучший свой образ?
— А
И стало очевидно, что он зол на такие слова, такой тон, такую тему общения.
Тяжесть и всеобщая напряженность будто окутали пространство прихожей. И только сейчас подумалось, что ведь и правда не пустила Павла дальше, и не хочется. Отторжение полное.
— И все-таки, это моя квартира тоже, — явно не собирался сбавлять накала Павел, выдвинув вперед подбородок. — И я не помню, чтоб разрешал тебе в ней жить…
— Она настолько же моя, если ты не забыл, — не удержалась Настя, перебив, хоть и противно было вступать в склоку. — И твоей дочери еще, — с нажимом добавила.
— Я ее даже не видел, — хмыкнул мужчина…
И тут же сам скривился, будто понял, что такой тон точно не ему в пользу играет. Потому как прозвучало не так, словно бы он от разлуки с дочкой страдает, а будто не при делах вовсе, и знать ее до сих пор никакого желания не имеет.
— Только по твоему собственному желанию, — тоже не удержалась от сарказма и кривой улыбки Настя, ощущая, что ее все еще продолжает телепать.
Андрей стоял рядом, словно демонстрируя, что в любую секунду вмешается, стоит Павлу один неверный жест или слово в сторону Насти добавить.
Муж же вздохнул, опровергнуть это ему было нечем. Посмотрел на ключ от авто, который так и держал в руках.
— Так, мы точно дошли не до той точки в разговоре, которой я бы хотел достичь, — сделав еще один вдох, как успокаиваясь, в конце концов признал он. — Настя, я хотел бы поговорить с тобой. Один на один. Нормально, — Павел глянул прямо, как решив иную тактику применить, поняв, что прошлые попытки затмить все подарком или «наехав» на нее не сработали.
— Зачем? — с искренним недоумением уточнила.
Дождалась, когда он все-таки на нее посмотрит. И четкого ответа даже в глазах Павла не нашла.
Появилась идея, что и на него, вероятней всего, родители насели плотно, они-то очень хотели иметь доступ к внучке в любое время дня и ночи. Да и видно, что поступок сына тоже вообще не одобряли. Ну и если вспомнить недавний звонок Маргариты Владимировны… Не просто так, наверное, она намекала, что Насте пора бы лоск навести.
А Паша, возможно, чуть сбив оскомину вольной жизни и нагулявшись, столкнулся и с неудобствами холостяцкого существования, привыкнув, что быт всегда на жене был, поддался материнским внушениям.
На что он надеялся?.. Судя по вот этому, чуть растерянному и смущенному, взгляду, на то, что его здесь с распростертыми объятиями ждут и встретят. Поверил, что Настя кинется в ноги с благодарностью, потому
Подбешивало внутри, да. И обида, оказывается, все же тлела в душе, а теперь, после этой гадкой сцены, запылала костром. Плохо, конечно. Не стоит он ее нервов, да и о себе нужно думать, о дочери, чтоб молоко не пропало, а не вот это все через себя пропускать, на что, кажется, и намекал, брошенный только что в ее сторону взгляд Андрея.
— Я все выводы уже сделала. И у адвоката была, Павел. Сомневаюсь, что Маргарита Владимировна тебе не сказала. Так или иначе, а я на развод заявление написала, и все фиксирую. Мне не о чем с тобой говорить, и что ты собираешься еще добавить, после прошлого «разговора» и трех месяцев молчания, — мне совершенно непонятно, — как черту подвела под всем этим.
И тут в спальне раздалось хныканье Лукии. Вот гадство! Все-таки разбудили этими разборками.
Не дожидаясь ответа Павла, Настя развернулась и поторопилась в спальню, собираясь успокоить дочку и, если получится, уложить опять.
— Тшшш, моя сладкая, не плачь, Светлячок, — подхватила малышку на руки, начав тихонько укачивать у груди.
Дочка потянулась к ней, уткнулась носом в кофту, даже глаз не открывая. С каким-то облегчением перестала морщить личико.
Но едва малышка начала вновь спокойно дышать, как из коридора донеслась какая-то возня и, хоть приглушенно, а сквозь двери стал слышен спор.
— Отойди! Кто ты такой, чтобы не пускать меня в собственную спальню?! — точно не понимая, что действительно не стоит кричать, возмущался Павел.
— Что-то я тебя за последние три месяца ни разу ни в этой спальне, ни около кроватки дочери не видел, — не в пример Павлу, тихо, но очень жестко, обрубил Андрей, видимо, не пуская Павла зайти следом.
— Зато ты тут аж слишком часто гостил, судя по всему, — огрызнулся ее муж с хорошо слышимым обвинением. — В моей квартире, с моей женой!
— Ты свою жену ни отвезти, ни из роддома забрать не сподобился, слишком занят был гулянием в баре с девками. Сомневаюсь, что имеешь моральное право хоть на какие-то упреки в ее или в мою сторону, Павел, — не отступил, похоже, Андрей.
И… Настя подумала, что ей не стоит оставлять их наедине. Нет, в Андрее была уверена, и на секунду не усомнилась почему-то. Но вот насчет Павла в таком его незнакомом и непонятном настроении не стала бы ручаться. Станется еще и в драку полезть…
Вместе с Лукией на руках, потому как дочка точно не хотела назад в кроватку возвращаться, вновь начав хмурить бровки и кривить ротик, пошла назад.
— А ты в мою семью не лезь, сам знаю, что мне делать и как! — как-то уж вообще, словно подросток, огрызнулся Паша, наверное, не найдя достойного ответа на справедливый упрек.