Любовь на краю света

Крамер Ирмгард

— Очень холодное, — сказала я.

Тут он впервые непринужденно рассмеялся, и его смех прошелся по мне как лезвие стекла. Плотина была прорвана, и волна нежности к этому необычному человеку захлестнула меня. Я сделала глубокий вдох и попыталась снова обрести твердую почву под ногами.

— Пожалуйста, не делай так больше.

— Что вы имеете в виду? — ответил он. Безнадежный случай.

Я почувствовала запах хлора. Мне сразу же стало плохо. Я ненавидела этот запах. Несколько секунд спустя мы стояли в темной комнате. Я протянула руку к Ною и почувствовала, что она неестественно длинная и становится все длиннее, подобно шлангу, который

протягивают в черную яму. Мне стало не по себе. Казалось, что Ной исчез, что его больше нет здесь, что его поглотила тьма, в которой исчезала моя рука.

— Где ты? — спросила я растерянно, нащупывая рядом с дверью выключатель, но вместо этого касаясь его руки. Он был быстрее. Таинственный свет сотен мерцающих огоньков отражался в историческом бассейне с мозаичным сводом.

— Вау! — неожиданно воскликнула я. — Это тоже построил сэр Моррис?

— Нет, бассейн здесь существует лишь с начала пятидесятых годов. Он был спланирован одним художником и сравнительно недавно воссоздан одним из реставраторов.

Ной без предупреждения снял футболку, потом джинсы. Кожа гладкая, подобно мрамору, с ключицами, животом, мышцами, упругими бедрами правильной формы. Кровь прилила к моему лицу. Я изучала красочный мозаичный узор под ногами — пятиугольники из желтого лазурита, ярко-красные звезды, октаэдры из голубых рубинов… и так далее. Когда я снова подняла глаза, то увидела, как он в облегающих боксерах подошел к воде, почти бесшумно погрузился в нее — пенящиеся пузыри воздуха окружали его лицо, — снова показался на поверхности, убрал мокрые волосы со лба. Вода стекала по его лицу.

— А теперь? — спросил он в ожидании.

— Теперь?.. Хм… Плавать, конечно.

— А как? — спросил он.

Я никак не могла себе представить, чтобы он не умел плавать. Во мне снова пробудились подозрения, что здесь что-то неладно. Если Ирина Павлова действительно была вице-чемпионкой страны, она ведь наверняка не имела дела с новичками. Я, наверное, что-то неправильно поняла. Подумав, я нашла очевидное решение. Вероятно, такой профессионал, как Ирина, была нужна для того, чтобы тренировать Ноя до тех пор, пока он не сможет переплыть Ла-Манш за рекордное время. Этим можно было объяснить его мускулистый торс с широкими плечами и прежде всего тот факт, почему он был здесь. Спортсмены ведь постоянно тренируются на каких-то отдаленных базах, подальше от всяких искушений. Словно гора свалилась с моих плеч.

— Ну, а теперь давай посмотрим, на что ты способен, — подбодрила я его.

Когда он начал шлепать по воде, как пес, мне захотелось смеяться. Он морочил мне голову. С плавательными движениями это не имело ничего общего, с большим спортом — тем более. Руками он делал нервные движения вверх и вниз, подобно утенку; что он делал ногами, я не видела, но и это, конечно, было совсем не то. Он не проплыл и метра, барахтаясь вместо этого на одном месте, как щенок, которого бросили в воду. К счастью, в этой части бассейна он смог остановиться, иначе бы он просто утонул. Он вытер воду с лица.

— Разве сейчас ты не видела, на что я способен? — спросил он, и это звучало совершенно убедительно.

Я отбросила теорию Ла-Манша, а с ней и идею о спортивном лагере. Видимо, он действительно не умел плавать.

— Это было не так уж и плохо, — проговорила я и почесала за ухом.

От раздражения его рот перекосило.

— Вы плохая лгунья… извиняюсь.

— Попробуй еще раз.

Я просто не знала, что нужно делать. Но его вторая попытка сделать заплыв

в мою сторону была не лучше, чем первая.

— Итак, я покажу тебе, как это делается. Начнем с малого, — сказала я, как настойчивая учительница, и сделала движение руками. — Вперед и назад. Тебе нужно просто грести воду руками. Делай движения вперед и назад. Попробуй. Ну же, давай.

Я сама не поняла, как бесчувственно я бросила его в буквально ледяную воду. Я возненавидела бы любого учителя, который бы так обошелся со мной. Но мне было трудно вести себя нормально с Ноем. Этот тип совершенно сбил меня с толку. Все в нем смущало меня. Мне было сложно общаться с парнями, я не знала, как вести себя с ними, чувствовала себя в их присутствии маленькой и беззащитной, только с Кэти я могла быть такой, какая я есть на самом деле, и пока я была с ней — все мальчики оставались в стороне. Мне было не больше тринадцати лет, когда я впервые по-настоящему влюбилась издали, никогда не признаваясь в своей любви и не позволяя никому разбить свое сердце — то, что удалось этому симпатичному парню в воде, заставившему меня понервничать больше, чем все остальные, с кем я имела дело до сих пор. Как я это допустила?

— Грести воду, — повторил он недовольным голосом. — Нельзя ли точнее?

— Руки вперед, вот так, видишь, держи их впереди ушей, а затем греби, делая движения назад и снова вперед.

Я чувствовала, что его совершенно не интересует то, что я тут выдумывала. Его следующая попытка оказалась столь же неудачной. Он протянул руки прямо перед ушами в высоту, потом опустил их в воду и снова начал барахтаться по-собачьи. Я натянуто рассмеялась:

— Не хочешь ли ты взять меня на руки?

— Нет, — сказал он таким серьезным тоном, что улыбка застыла на моем лице.

Я ничего не понимала. В чем была его проблема? Любой младенец умеет плавать лучше. К тому же он не производил впечатления человека с проблемами моторики.

— Ты можешь не поднимать руки вверх, а протянуть вперед? Это же логично, — сказала я ему.

— Что здесь логичного? — Он выругался и сделал еще один круг по-собачьи.

Я никогда не видела никого, кто бы плавал так неуклюже.

— Не хочешь ли ты войти в воду и показать мне, как правильно это делать? — предложил он разочарованно.

Я вздрогнула и взяла себя в руки. Никто не заставит меня окунуться в воду.

Еще несколько раз я говорила ему то же самое. И всякий раз он делал все наоборот. Может быть, где-то здесь установлена скрытая видеокамера?

— Человек не может быть настолько непонятливым, — взорвалась я после очередной неудачной попытки. — Даже слепой бы понял.

— А я нет, — сказал он тихо, положив руки на край бассейна, а затем, опираясь на них, выбрался из бассейна. Фантастические мышцы живота. Он сделал два шага к лежаку и схватился за пустоту.

— Если ты ищешь свое полотенце, то оно находится вон там, — сказала я.

— Где там? — зашипел он на меня.

— Вон там! — прокричала я и показала на лежак рядом с ним. Он смотрел перед собой и не последовал моему указанию. — Да посмотри же туда!

— Я не могу, — сказал он. Наткнувшись на второй лежак, он нащупал полотенце и вытерся.

«Я не могу» — ударило по моей голове. Это значит, что он слепой. Боже мой! У меня внутри что-то оборвалось. Я уставилась на него и все еще никак не могла удержаться, чтобы снова не начать — совершенно напрасно — размахивать перед ним руками. Ной не видел меня, потому что он не мог меня видеть. Ной был слеп.