Любовь на острие кинжала
Шрифт:
– Мне кажется, едва ли стоит сравнивать такое свирепое чудовище, как ле Дрейк, с несчастным животным, – усмехнулась Эннис. – Вероятно, прозвище Дракон ему подходит больше всего.
Обрадовавшись шутке, Алиса засмеялась и благодарно обняла кузину:
– Да, и как я слышала, это довольно миловидный дракон. Надеюсь, нам скоро удастся убедиться в этом.
– Хорошо бы… Я никогда не упущу случая взглянуть на человека якобы красивой внешности, пусть даже о нем и говорят, будто он воюет так же варварски, как и король в Уэльсе…
– Я рада, что вы приехали к нам, надеюсь, что вы останетесь со мной и разделите мой досуг. Все остальные дамы в этом
– Этого же хочу и я, – откликнулась Эннис.
Это была истинная правда. Ведь сейчас в ее жизни настало нелегкое время. Алиса могла сколько угодно испытывать ее терпение, а ей оставалось только благодарить судьбу за то, что она находится здесь, а не в заточении. С той поры, как ее муж Люк Д'Арси попал в немилость к королю и был казнен, ей более нельзя было жить в своем замке. Роковая ошибка мужа лишила Эннис последней защиты и ввергла в пучину невзгод…
– Минутку, – прервала Эннис свою кузину, которая резко отчитывала служанку, так и не справившуюся с прической госпожи. – Разрешите мне помочь вам? Я уложу ваши волосы намного быстрее.
– Извольте. – Алиса облегченно вздохнула и нетерпеливым жестом отмахнулась от провинившейся. – Клянусь, я сойду с ума, если Тарстон снова начнет настаивать на том, чтобы я взяла на себя заботу хотя бы еще об одной из этих неряшливых нерасторопных особ. Разве я похожа на няньку?
– Разумеется, нет, моя дорогая кузина, – Эннис постаралась скрыть улыбку. Нянька… Ведь Алиса частенько забывала заглянуть даже к своим двум дочкам и передоверила кузине обязанность ежедневного посещения детской. Впрочем, собственные дети, похоже, волновали Алису куда меньше тех девушек, которыми под видом служанок Тарстон окружил свою жену.
Эннис завязала последнюю ленту в волосах кузины, еще раз поправила что-то в непослушных белокурых локонах.
– Ну вот, готово.
Алиса посмотрела в маленькое зеркало и удовлетворенно кивнула:
– Я думаю, алые ленты лучше смотрятся в моих волосах, не так ли? К вашим темно-рыжим больше подходят синие… А теперь нам пора. Если не поспешим, то рискуем опоздать к мессе. А вы представляете, как разозлится отец Франсуа, если мы заставим его ждать?
– Да, вы правы.
С этими словами Эннис накинула на голову капюшон, отороченный горностаем.
– Этот отец Франсуа, как и вы, частенько отчитывает нерадивых…
Алиса так и покатилась со смеху:
– Да, но в отличие от меня он получает от этого удовольствие. Ну что же, будем снисходительны к слабостям старших.
Эннис улыбнулась и подошла к огню, а Алиса на чем свет стоит бранила служанок. В заключение раздались две-три короткие звонкие оплеухи, и наконец вся группа покинула главные покои и направилась к маленькой часовне во дворе замка.
Тусклый свет пробивался сквозь туман бесформенными пятнами. Утренний воздух еще не прогрелся. Мороз пробирал до костей, проникая даже через шерстяную мантию, отороченную горностаем, и Эннис, чтобы сохранить тепло, пыталась натянуть на руки манжеты длинных рукавов платья. Вот уже несколько дней она не могла найти своих перчаток из овечьей шерсти. В этой пропаже она подозревала одну из девиц, которых Тарстон приставил для услуг к своей жене.
Бедная Алиса – она притворялась, что не понимает, какие отношения в действительности связывают ее мужа с этими обнаглевшими служанками. Но каждый в замке знал правду. Эннис недоумевала: ну если бы
Отец Франсуа с нетерпением поджидал высокородных дам, бросая суровые взгляды на группу хихикающих девушек. Алиса резко ущипнула ту, что оказалась поближе, смех и перешептывания сразу же смолкли. Наступила благоговейная тишина.
В часовне стоял такой холод, что дыхание Эннис слетало с ее губ белым облачком. Сначала она помолилась за упокой души своих родителей, затем, послушная долгу, за своего мужа. Свечи в канделябрах отбрасывали мерцающий свет на серые каменные стены, на вышитые драпировки и на отделанное золочеными нитями одеяние пожилого священника. Его голос звучал монотонно, как всегда. Эннис машинально вторила давно заученным словам молитв. И скоро перестала слушать проповедь. Несколько позже она, как обычно, погрузилась в размышления о своей судьбе.
Сейчас для нее наступили опасные времена. Совсем недавно она умоляла мужа отойти от мятежных баронов, замышлявших измену королю Иоанну. Люк не послушал ее. Когда заговор был раскрыт, лишь немногим посчастливилось бежать во Францию. Люк оказался среди неудачников: был схвачен и казнен. Он потерял жизнь, а она – свой дом. И свою свободу.
Только счастливый случай помог Эннис. Давно, когда Иоанн был еще ребенком, Хью де Бьючамп, ее отец, был одним из немногих, кто отнесся к мальчику ласково и терпимо. Даже через десять лет после смерти Хью король не забыл милости, оказанной принцу. И это воспоминание спасло Эннис от тюрьмы, а может быть, и более страшной участи.
По приказу короля она отправилась в замок Стонхем, дабы остаться там при своей кузине. Люк Д'Арси был вассалом графа Сибрука, теперь ответственность за судьбу вдовы казненного ложилась на его плечи. Тарстон назначил наместника, который должен был заботиться о ее землях, пока сам граф не подыщет для нее подходящего мужа… Муж…
Эннис надеялась, что пройдет много времени, прежде чем появится новый претендент на ее руку. Она была обручена еще в колыбели, а в возрасте тринадцати лет уже вступила в брак с мужчиной, которого до свадьбы ни разу не видела. И хотя Люк Д'Арси не был человеком чрезмерно жестоким или безнравственным, но и хорошим мужем его также назвать было трудно. Ее первым чувством при известии о смерти Люка была боязнь за собственную безопасность. Затем пришло раздражение на то, что он так глупо загубил свою жизнь. Эннис соблюдала надлежащий траур без лишних эмоций.
Она подышала на свои озябшие пальцы. За одиннадцать лет брака с Люком Д'Арси она провела долгие часы в молитвах. И, наверное, не только потому, что так положено. Сколько раз преклоняла она колени на холодные камни, чтобы испросить у Всевышнего ребенка?! Она не смогла бы ответить, никто бы не смог сосчитать. Мысль о том, что она бесплодна, была раньше мучительна для нее. Теперь она питала надежду, что это обстоятельство отвадит хотя бы некоторых претендентов на ее руку. За прошедшие годы Эннис узнала вполне достаточно о мужчинах и о супружеской жизни! О, этих знаний ей хватит до конца дней… Если бы только это было возможно, она сама управляла бы своей собственностью и все оставшиеся ей годы провела в счастливом одиночестве.