Любовь на полставки
Шрифт:
PrettyBoy (-): Вот и умница)
Just_Die… (_): Тогда пока.
PrettyBoy (-): До завтра~
Глава 6. Часть 1.
Пару дней ничего не происходит. Вообще ничего. Сашу Рита не видит, работу более не просыпает. Ту девочку, Настю, она почти забывает. Как вдруг однажды во время обеда замечает ее возле входа в свое бюро, присевшую на корточки в самом углу.
— Настя? — удивленно
— Нет! Я ждала тебя, Рита, — объясняет причину своего появления малышка.
Получается, она, как и ее старший брат, любитель караулить людей? Что за раздражающая привычка? Почему бы просто не позвать ее?
— Надо было зайти внутрь, — качает головой Рита, и только сейчас замечает маленькую белоснежную коробку в руках Насти, перевязанную алой лентой. Это очень похоже на подарок, и, коль скоро девочка искала именно Риту, та выдвигает смелое предположение, что это для нее.
— Я не хотела никого побеспокоить снова, поэтому ждала, когда будет обед, — отвечает Настя. — Саша сказал, что ты выходишь примерно в это время.
«А этому наглецу откуда про это известно? Неужели он действиельно следит за мной?..»
— И… зачем ты меня искала? — как можно более мягко спрашивает Рита, искренне не желая оттолкнуть от себя этого милого и нежного ребенка. Это так странно, ведь она никогда не замечала в себе особенной любви к детям.
Воодушевление Насти меняется на взволнованное выражение лица, и она после небольшой паузы все же признается:
— Рита, я хотела попросить у тебя прощения за то, что сказала тогда…
Она явно имеет в виду тот случай с "ведьмой", но, боже мой, Рита уже давно забыла об этом. Нет, она уже настолько привыкла, что ее за глаза по-другому и не называют, потому и перестала обращать внимание. Но девочка продолжает извиняться:
— Я не знала, что это была ты, иначе никогда бы…
— Все в порядке. Я не разозлилась.
— И на Сашу тоже?
— Ну…
Для того, чтобы злиться на Сашу ей и повода особого не нужно. Но как об этом сказать маленькой невинной девочке?
— Настя, это ведь не он подослал тебя ко мне? — с улыбкой спрашивает девушка, предполагая и такое.
— Нет! Конечно нет, я сама пришла, — заявляет ребенок почти обиженно.
— Значит за себя и говори. А мы с Сашей сами в своих делах разберемся, хорошо?
Она снова кладет ей ладошку на плечо и девочка вдруг прижимается в ответ, будто бы только и ждала, когда Рита сделает шаг в ее сторону первая. Это едва ли не единственное приятное тактильное ощущение за последние лет пять… За исключением поцелуя Саши. Нет, тот поцелуй был кошмарным! О чем она, Рита, вообще думает?!
— Хорошо, — отвечает малышка, все еще не отстраняясь. — Просто он так много говорил о тебе, что я решила, будто бы могла испортить ваши отношения.
Вот это заявление оказывается уже достаточно
— Я… У нас нет отношений, так что ты зря переживала об этом.
Наверняка девочка что-то перепутала. Он мог рассказывать о какой-нибудь другой девушке из билдинг-корпорации, о той же Алине, например. А Настя по ошибке все это связала с образом Маргариты Сергеевны.
Настя какое-то время молчит, видимо, переваривая услышанное, и эту тему благоразумно не развивает. Вместо этого она, наконец, протягивает белую коробочку.
— Вот, это печенье для тебя. Я испекла его сама.
Это так трогательно, что даже ледяная статуя вроде Риты почти расплакалась. Если Белоснежке так же преподнесли отравленное яблоко, то совершенно очевидно, почему та, не думая ни о чем, его съела. Отказаться просто невозможно.
— Спасибо… А вторая коробочка? — замечает почти такой же подарок Рита, что торчит из кармана ребенка, только в поменьше.
— Это тому дяде-охраннику. Он ведь тоже помог, — объясняет она, и девушка снова умиленно улыбается.
Повезло же кому-то растить такого хорошего и славного ребенка. Не удивительно, что Саша так о ней беспокится.
— Может, сходим снова в кафетерий? — предлагает Рита. — По пути как раз занесешь свой второй подарок.
— А можно? — счастливо хлопает в ладони Настя, и девушка даже позволяет себе ласково потрепать ее за нежную мягкую щечку.
— Конечно. Я ведь все равно на обеде сейчас.
Уже через пятнадцать минут они сидят за тем же столиком, с теми же напитками. Конечно же Настя выклянчила ту же чашку кофе, несмотря на то, что Саша не разрешает. Но в этот раз Рита уговаривает взять хотя бы с молоком.
— Моя мама мне и сейчас запрещает пить кофе, — решает поделиться девушка. — Так что не думай, что Саша и твои родители какие-то несправедливые.
Настя отпивает немного, затем заявляет абсолютно спокойно:
— У меня нет родителей. Только Саша.
Эта новость порождает целый ряд вопросов. До этого Рита и подумать не могла, что у Саши нет родителей, а для Виктора Ивановича и его супруги он бувально как сын.
Племянник, перебирающийся к богатому дяде в большой город — разве это не самая типичная семейная история? Но даже если это мнение ошибочное, почему тогда Виктор Иванович никогда не упоминал о Насте? Не думая, что случится что-то плохое, если все же поинтересуется, Рита спрашивает:
— А как же твой дядя, Виктор Иванович?
— Он не мой дядя. То есть… Он… — девочка мнется, очень старательно подбирая нужные слова. — Он дядя Саши. Папа у нас был общий, но мамы разные.
— Значит, ты ребенок от второго брака?
— Не совсем. Они с папой так и не поженились. У меня даже фамилия другая.
Странная ситуация. Богатое семейство не признало внебрачного ребенка? Но, если подумать, чем именно Саша и Настя отличаются друг от друга, если по сути оба являются детьми одного и того же мужчины? Рите, девушке из обычной полноценной семьи, не понять. Но Настю искренне жаль.