Любовь на полставки
Шрифт:
— Какая ж это бабушка? Она же мертвечиха. Слепая что ли? — качает головой Яшка.
А спина Риты моментально покрывается ледяным потом. Она специально не рассматривает сидящую рядом старушку, и старается не выдавать своего волнения, приказав себе упокоиться. Причин для паники пока нет.
— Призраков не существует, — безапелляционно произносит Рита, в довершение всех своих измышлений.
— Она не призрак, а мертвяк. Я ж тебе сказал. Это другое.
— Для меня нет разницы, — отвечает Рита, продолжая свою неспешную дорогу. Куда-то. Туда, куда ей сказала продолжать
— Ну так если я мертвая, как же говорю с тобой? — спрашивает у нее эта женщина, и Рита не может с ней не согласиться.
Желая хотя бы создать видимость нормальности всего происходящего, девушка уступает:
— И вправду. Что за глупости?
— Не хочешь — не верь, — пожимает плечами парень, не стараясь убедить Риту. Но и не прекращая этот разговор. — Однако если не желаешь, чтобы она твои кости обглодала — прогони как можно быстрее.
— Что? Зачем мне это делать? — выпадает в осадок Рита, не понимая, как ее угораздило вляпаться в очередное дерьмо. Это действительно очень пугало. Она могла сказать хоть сотню раз, что ей не страшно — но это было бы ложью. Больше всего сейчас ей хотелось оказаться на теплой печке рядом с Сашей, а не пытаться скинуть с повозки мертвую старуху.
— Ты сама пригласила ее на телегу. Она теперь не уйдет, пока не получит то, зачем пришла, — объяснил Яшка.
В таком случае, девушка решает поинтересоваться:
— Ну, хорошо. И что же ей может от меня понадобиться?
— Отдай браслет, который у тебя на правой руке — и я сама уйду, — вдруг ни с того ни с сего заявляет ей бабка, и Рита, слыша это, на какое-то мгновение задумывается.
Эту безделушку ей подарил Саша на Рождество. Возможно эта вещица выглядела достаточно дорогой — Рита не пыталась узнать ценник — однако браслет невозможно было разглядеть так просто. На Рите была куртка. Разумеется, все это не могло не насторожить Риту еще больше.
И, конечно же, она не собиралась выполнять указаний этой бабки. Но Яшка на всякий слушай все равно ее предостерег:
— Не отдавай. Иначе она через этот браслет высосет все твои силы. Или того человека, что тебе его дал.
— Да ничего я ему не сделаю, — принялась уговаривать старуха, и голос ее был таким нежным и лилейным, что теперь это напрягало еще больше. Если она и вправду мертвая — то при жизни наверняка была актрисой. — Зачем тебе такая мощная энергия на теле? Самой же легче будет.
— Не слушай ее, — продолжал встревать в их беседу Яшка, и теперь Рита, сжавшаяся в дрожащий испуганный калачик, внимала каждому его слову куда внимательнее, чем прежде.
— Да заткнись ты! — вдруг ощетинилась на Яшку старая женщина, и Рита от этого крика чуть сама было не упала с телеги под колеса. — Очень сильная печаль над тобой довлеет, — снова обратилась бабка к девушке, и опять притворно вкрадчиво. — Все из-за человека, что тебе эту вещь подарил. Избавишься от нее — и мучения закончатся.
В каком это смысле, "закончатся"? Рита еще слишком молода для таких вот заявлений. И, тем более, если то, что она сказала, относится к Саше. Это просто недопустимо!
Будто читая ее мысли,
— Вижу я, что было трое мужчин в твоей жизни. И все трое — страшно обижены. Потому тебе и не везет. Не бывать тебе счастливой, если не освободишься от этой ненависти. Я могу вмешаться, только дай свое согласие.
— Нет!..Уходите! — попыталась приказать Рита, когда ее терпение иссякло. — Ничего мне от вас не надо! Оставьте меня, мое прошлое и будущее, в покое!
— Я ведь просто помочь хочу! — вскинула руки к верху бабка, взывая к участию, но лучше бы она продолжала играть роль ничего не понимающей старушки. После того, что она сказала, Рита больше не могла изображать из себя невозмутимость.
— Не нужна мне ваша помощь! — может она и нуждалась в поддержке, но уж точно не в такой. — Этот браслет — мой! И тот человек, что подарил его — тоже мой! Я сама убью любого, кто тронет его хоть пальцем!..
Не известно, что сказала бы на это бабка, только вот прямо в этот момент Яшка довольно жестоко толкнул ее ногой в спину, заставив кубарем свалиться с их повозки. Затем, крайне эмоционально, как и любой цыган, рявкнул:
— Упала?!
— Что?! — не понимая, переспросила Рита.
— Я спросил тебя, она упала?!
— Да!!!
Тогда Яшка сбросил Риту на телегу, а сам взял поводья в руки, погнав свою кобылу во весь опор.
Рита привстала, подавив в себе желание обернуться. Скорее всего, она бы все равно ничего не увидела в лесной тьме. И это был бы наилучший расклад. Она не желала разглядеть хоть что-то.
— Почему ты спросил меня, упала ли она?
— Я ее не видел. Только слышал, — отвечает Яшка, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов от первоначального направления, и, отъехав метров сто, начинает коситься на Риту. — Молодец, что браслет не отдала. Но больше по этому лесу не гуляй, если крутолом обуял. Разумеешь?
— Крутолом? Что это?.. — не понимает Рита.
— Ну… Когда плохо. Помереть охота. Разумеешь?
— Да… Да, разумею… — это было примерно то, что она чувствовала, когда отправилась в дорогу. — Спасибо тебе… Не знаю, что это было, но…
Рита снова плачет. Кажется, у нее моральное истощение. Даже "нечистая" не преминула возможностью покуситься на нее.
— Ладно, бывает, — небрежно бросает в ее сторону Яшка, немного сбавляя ходу. — На, покури.
Тотчас он протягивает девушке какую-то сомнительного вида самокрутку.
— Я не курю, — отказывается она, но цыган все равно настаивает.
— Сразу легче станет. Это специально, чтобы расслабиться немного. В ней нет этого… Как его…
— Никотина?
— Да.
Риту это каким-то образом убеждает в полной безопасности предложенного. Неумело втягивая дым, она и вправду чувствует какое-то непривычное умиротворение. Даже слишком сильное. Обычно она даже после пробуждения была уже заранее взвинчена и собрана. А сейчас после такого стресса — просто улеглась на дно телеги и начала считать верхушки проплывающих над головой сосен.