Любовь на троих
Шрифт:
– Фу, опять все лимоном облили!
– Аппчхи! Нос забит освежителем!
– Лучше уж лимоном, чем хлоркой - капризно проговорил третий голос.
– Все равно из-за лака ничего не чувствую, - ворчливо добавил четвертый.
Раздался плеск воды, шум сушки для рук и стук тюбиков. Кажется, девушки поправляли макияж.
– Думаешь. Серовы простят им брак с полукровкой?
– Не думаю. Сур выглядит оскорбленным.
– Волковы пока сильны.
– Если эта девчонка не сможет произвести на свет
– Проще будет подождать. Она не выглядит сильной.
– Скоро бои.
– Познакомлю ее с братиком, - ехидный смешок, - посмотрим, как она за ним бегать будет.
– Ну ты злая...
– Ха! Отец настоял, чтобы мы пришли, но оказывать ей почести я не обязана! А Волковы еще спасибо скажут!
– Как хочешь, а я пожалуй подойду, вдруг Рома увлекут детские воспоминания...
И под негромкий смех девушки покинули помещение, а я отправилась мыть руки, размышляя: неужели я - полукровка? Это как? Мама говорила, что папа был из бывшей союзной республики, но я пошла в нее.
Когда я вернулась, в зале уже начались танцы. Сан без вопросов вывел меня в круг и, заметив расстроенное лицо, спросил:
– Что случилось?
Я постаралась улыбнуться:
– Не здесь, дома, - он лишь кивнул и закружил меня так, что я невольно засмеялась, выбросив все из головы.
Потом я танцевала с Виком и Ромом, причем младшенький ухитрился примести мне бокал водки с тоником. Как только я проглотила шипучую газировку, мне сразу стало очень весело.
После танцев мы ели крошечные канапе с креветками и сыром, корзиночки с паштетом и оливками, мусс из инжира и «на сладкое» мясо на вертеле.
Я много смеялась и танцевала и успокоилась только под утро, когда обнаружила, что сижу в машине на коленях у Вика, а Ром с ехидной мордочкой разминает мне уставшие пальцы ног и слушает гневные высказывания Вика о водке с тоником в моем бокале.
– Как все прошло?
– спросила я.
– Нормально, - ответил Сан, и я тут же спросила:
– Так вы меня выбрали, потому что я полукровка?
– Нет, - Ром погладил мои ноги чуть выше.
Вик продолжил:
– Сначала мы тебя выбрали, а потом узнали, что ты полукровка.
– И какая во мне кровь? Грузинская? Армянская?
Парни дружно отвели глаза, а потом Вик строго произнес:
– Настя, ты наполовину оборотень.
– Как это? Не может быть!
– мне стало не хорошо. Я часто задышала, и пришла в себя только тогда, когда Вик подал бутылочку ледяной минералки. Холодная вода вернула мне способность рассуждать здраво, и я требовательно уставилась на Вика.
Юрист вздохнул:
– Ты помнишь своего отца?
– Смутно, он уехал, когда я была маленькой.
– Скорее всего, его уже нет в живых, иначе он не оставил бы тебя.
– Вик еще раз вздохнул, словно
– Но почему вы мне не сказали раньше?
– Это становится понятно только во время этих...
– Ром смутился.
– «Женских дней»!..
– Запах, - пояснил Вик, на миг отвернувшись к окну, - он изменился. Он притягивает нас, лучше дорогих французских духов.
Меня резко затошнило, но Вик быстро повернул меня на бок и ласково поглаживал спину, пока меня выворачивало в подставленный Ромом пакет.
Приехали в особняк мы почти на рассвете. Меня качало, и Виктор нес меня на руках, Филипп, стоящий у двери, наверняка почувствовал всю смесь запахов, но не позволил себе даже поморщиться.
– Филипп, минут через сорок нужен бульон и сухарики для Насти, - сказал Вик, поднимаясь по лестнице.
– И кофе с коньяком!
– добавил Сан.
– Глупые... Минералка, - протянул Ром, а потом, махнув рукой, сам направился на кухню.
Вик принес меня сразу в ванну: - Раздевайся.
Я стояла, рассматривая свое отражение, и он начал сам расстегивать молнию на спине.
– Я сама!
– Конечно, сама.
– Вик говорил со мной как с больным ребенком и снимал платье быстро и ловко. Украшения были бережно сняты и положены на край раковины. Шпильки из волос оборотень вынул простым способом - взлохматил прическу, и они посыпались на пол с легким звоном.
– Теперь в душ, я бульон принесу.
Вик завел меня в кабинку и включил воду, а когда вернулся, я сидела на полу, обняв колени.
– Тссс, не надо плакать, моя девочка!
На сей раз Вик мыл меня быстро и энергично. А в кровати уже сидел Ром с подносом:
– Привет, красотка!
– помахал он открытой ладонью.
– Тебе лучше? Филипп бульончик принес. Иди кушать.
Я забралась под одеяло и попыталась закопаться в подушки, забывая о слабости и дурноте. Но мужчины действовали слажено: Вик ласково извлек меня из убежища, мягко приговаривая:
– Спать пока нельзя. Надо покушать.
Ром поднес мне чашку с бульоном:
– Пей! Вот умница, держи сухарик. Чего ты так расстроилась? Разве плохо не болеть человеческими болезнями и жить в два раза дольше?
Меня потихоньку отпускало. Подумаешь, полукровка? Люди вообще странные бывают, но живут как-то. Тут я вспомнила подслушанный разговор, и озадачилась:
– Вик, но разве я вам подхожу? Полукровка?
– Подходишь.
– Девушки на приеме говорили, что вы можете потерять ...престиж.
– Кто это был?
– желваки на скулах заходили так выразительно, что мне опять захотелось спрятаться под одеялом.
– Не знаю, я их не видела.
Вик помолчал, а лотом все же пояснил: