Любовь не кончается: Эйлит
Шрифт:
Несколько куриц копались в прелой траве. Одна, усевшись на ветке искривленной груши, с надменным бесстрашием поглядывала на хозяйку. Остальные разбрелись по двору и с явным удовольствием рылись в грязной соломе и в старой навозной куче, громоздившейся у дверей конюшни. Испытав желание истошно закричать, Эйлит тяжело вздохнула и, сдерживая эмоции, тихим, ровным голосом позвала:
— Цып, цып, цып.
Курицы пожаднее и поглупее откликнулись на ее зов, но остальные продолжали держаться на расстоянии, казалось, упиваясь свободой. Потерпев неудачу, Эйлит решила перейти к более действенным мерам.
Она почти добралась до вершины кучи и как раз собиралась наброситься на петуха, когда из-за угла дома выехал всадник. Увидев Эйлит, он от изумления открыл рот. Представив, как она, вероятно, выглядит сейчас со стороны, Эйлит ужаснулась и торопливо спустилась вниз, судорожными движениями пытаясь высвободить из-за пояса подол, чтобы скрыть бесстыдно оголенные ноги.
— Извините, — заикаясь, пролепетала она, беспомощным жестом указав на петуха, который, чувствуя себя победителем, с важным видом чистил перья на самой вершине навозной кучи. — Куры убежали, а я пыталась их поймать.
Бегло рассмотрев одежду всадника, сшитую из сукна добротного качества, Эйлит приняла его за человека из аббатства. Но появление второго всадника развеяло ее заблуждение. Незнакомца сопровождала молодая женщина с ласковым взглядом выразительных карих глаз, сверкающих под тонкими бровями. Хорошенькое овальное личико с правильными чертами было очень привлекательным. Изящные, хрупкие руки, унизанные кольцами, умело управляли норовистой гнедой кобылой. Накидку и платье женщины украшала богатая вышивка.
Мужчина заговорил со спутницей по-французски. Элегантные брови незнакомки грациозно поднялись, соприкоснувшись с краями безукоризненно чистого платка. Когда она ответила, в ее голосе зазвенел смех. Эйлит хотелось провалиться сквозь землю. Она болезненно ощущала каждую соломинку, торчавшую из одежды, каждое навозное пятно на рабочей юбке и потрепанном фартуке. Не оставалось никаких сомнений, что эти двое — новые соседи, норманны. Что же они теперь подумают о ней, об Эйлит?
Неожиданно незнакомка заговорила на ломаном английском. Несмотря на ее ужасный акцент, Эйлит все поняла.
— Вижу, у вас проблема. С моими курами иногда случается то же самое. Предоставьте их нашим слугам. — Обернувшись в седле, всадница по-французски обратилась к двум юношам, сидящим в повозке.
— Благодарю, — с досадой пробормотала Эйлит после того, как проворные молодые люди в считанные мгновения переловили оставшихся птиц. Пойманного последним бунтаря Аларика они протянули хозяйке. Сунув петуха под мышку, Эйлит покраснела до корней волос.
Наклонившись в седле, мужчина заговорил
— Надеюсь, вы передадите своим хозяевам наше приглашение. — Он широко улыбнулся. — Мы хотим познакомиться с соседями и стать им друзьями.
Сгорая от стыда, Эйлит с трудом проглотила ком, застрявший в горле.
— Я и есть хозяйка, — смущенно призналась она.
Незнакомец пристальным взглядом окинул женщину с головы до ног. Затем, растерянно улыбнувшись, прикрыл ладонью рот и деликатно прокашлялся. Ему на помощь поспешила жена.
— Нам не следовало делать поспешных выводов, — проговорила она, пытаясь разрядить обстановку. — Для хозяйки вполне естественно заниматься домашними делами в старой одежде. Тем более, если она не ждет гостей.
Но ее слова лишь усилили смущение несчастной Эйлит, которая не могла не заметить, с каким трудом оба норманна сдерживали смех.
— Но ведь вы придете к нам в гости? — энергично взмахнув рукой, уточнила женщина.
— Я поговорю с мужем, — ответила Эйлит, гордо подняв голову, но по-прежнему стараясь не смотреть на новых соседей. — Благодарю за помощь. — Удаляясь, она ожидала, что за спиной вот-вот грянет взрыв смеха, но его не последовало.
Вернувшись домой, Эйлит подробно рассказала о случившемся Голдвину, но, вместо того чтобы утешить жену, он громко расхохотался.
Перестав расчесывать волосы и отложив гребень, Эйлит обиженно надула губы. Бесчувственный муженек с чашей меда в руке лениво развалился на кровати.
— Не вижу здесь ничего смешного, — фыркнула она. — Подумать только! Они хотят, чтобы мы нанесли им визит!
— Вот именно. — Голос Голдвина охрип от смеха. — Пока ты разбиралась с курами, норманн приходил ко мне в кузницу познакомиться. Он сказал, что ты выглядела расстроенной и что он искренне сожалеет, если чем-нибудь обидел тебя. И настаивал на том, чтобы мы вскоре отужинали у них. — Он лукаво сверкнул глазами.
— Но, Голдвин, я не могу!
— Скрываться всю жизнь в стенах этого дома в надежде избежать встречи с соседями ты тоже не сможешь. — Рассмеявшись, Голдвин наполнил опустевшую чашу медом. — Они хоть и норманны, но производят впечатление порядочных людей. Его зовут Оберт, и он надеется заработать на поставке вина королевскому двору. Всем известно, что король Эдуард предпочитает бургундское элю.
Пока Голдвин говорил, отчаяние Эйлит сменилось тревогой. Размеренно расчесывая длинные пряди волос, она пыталась собраться с мыслями. Голдвин несомненно прав: нельзя же постоянно прятаться от соседей. Лучший выход из положения — свести случившееся к шутке. Смех — прекрасное средство от подозрительности и настороженности. Правда, только в том случае, если не ты сам оказываешься посмешищем.
— Ты познакомился с его женой? — как бы невзначай поинтересовалась Эйлит.
— Нет. Она была занята с прислугой. Но я узнал, что ее зовут Фелиция и что благодаря старой няньке-англичанке она недурно изъясняется на английском.
— Она очень красивая. — Отложив расческу, Эйлит сняла серую шерстяную блузку и небрежно швырнула ее на стул. Ей хотелось сбросить всю одежду на пол и разрыдаться. Заслонив лицо прядями распущенных волос, она принялась выбирать мелкие соломинки, все еще торчавшие из юбки.