Любовь не на шутку, или Райд Эллэ за!
Шрифт:
— Кхамлэ покажем, — ответил третий, что шел сбоку. — Кажется, его не было в списках.
Отчего-то в этом человеке я без труда признала мага крови, а вот те, что держали Райда под руки, были обычными людьми.
— Ты идиот, Агнелис? — спросил мой провожатый с издевательским спокойствием.
Узколицый мужчина с темными жидковатыми волосами и смуглой кожей недовольно дернул щекой, а мой конвоир ткнул большим пальцем в олений череп на своей голове.
— Я, по-твоему, просто так это на башку напялил?
— А-а-а! — понимающе протянул
— Ага-а-а! Этого — за мной, — скомандовал он удерживающим Райда культистам.
— Но… — возмутился было узколицый.
— Я сам разберусь, а ты приведи себя в порядок. Кхамлэ в любой момент за тобой может послать. Наверное, помнишь, что он не любит, когда правила нарушают?
В темно-карих глазах узколицего промелькнул страх. Не проронив больше ни слова, он сорвался с места и зашагал в сторону, где был натянут тент и стояло несколько походных шалашей. Похоже, пошел наряжаться. Я уже отметила, что фанатики, которые утром выглядели вполне обычно, с появление большого босса поспешили принять «традиционный» вид.
Распорядившись, где разместить пленника, оленерогий чуть помедлил, дождавшись, чтобы конвоиры отошли подальше, а потом тихо спросил:
— Знаешь его?
Предпочла промолчать.
— Знаешь, — прозвучало утвердительно, и оленьи рога качнулись.
Еле сдержалась, чтобы не сглотнуть.
Может, броситься в ноги? Умолять их не причинять Райду вреда? Обещать, что сделаю все, что скажут? Но я словно оцепенела. Да и какой в этом прок, когда чудесная во всех отношениях магия крови легко и непринужденно загнет в любую позу? Лучше притворюсь, что Райд для меня не ценнее прочих пленников. Может, это позволит его хоть немного уберечь? Тем более так и не поняла, что культистам нужно конкретно от моей персоны.
Мы вернулись к клетке, где довелось ночевать. Она располагалась на приличном удалении от прочих и от самого лагеря — тоже. Я бы сказала, стратегически выгодная позиция. Рядом были и другие, но все они пустовали.
Интересно, с чего бы такое отношение?
Тоскливо покосилась в сторону опушки. Оглушить бы этого здоровяка приемчиком, что выучила на улице, и рвануть, да побыстрее. Зуб даю, он такого не ожидает, так что вполне может выгореть.
— Это обязательно? — нагло взглянула на тюремщика.
Нет, ну а вдруг? Тот даже улыбнулся в ответ. В сочетании с закрывающим половину лица черепом выглядело жутковато.
— Для твоей же безопасности. — Распахнув дверь, он кивком головы приказал войти.
— А если в туалет захочется?
— Принесу ведерко.
— Угу… — нехотя шагнула внутрь, зверея от собственной покорности и бессилия. — Неси.
Если во время аудиенции у Кхамлэ я решила дать деру при первой же возможности, то теперь не смогу бросить Райда. К горлу подкатил комок, стоило перед глазами встать жуткой картинке. Синяки, кровь… Но страшнее всего было наблюдать его безвольно волочащиеся ноги. Если спина перебита, то… То вряд ли ему можно помочь.
Столь важное для души занятие прервал шорох. В дальнем от входа углу прямо на глазах рос гриб, похожий по форме на лисичку. Знакомое дело, у меня дома несколько таких же, да и в самой академии навалом. Еще минут через пятнадцать в моей тюрьме появился вполне приличный санузел, даже с маленьким светильником.
Вскорости все тот же оленерогий принес мне завтрак — овсянку, пару блинчиков с мясом и маленькую фарфоровую чашечку кофе, хотя я предпочла бы воду или чай. И на этом спасибо. Морить себя голодом точно не собираюсь.
— Странно… — уставилась прямо на тюремщика, будто хотела проколоть его взглядом насквозь. Как же велик соблазн использовать эмпатию…
— Что именно тебе кажется странным? — Тон культиста был заинтересованно-доброжелательным, а эмоциональный фон подтверждал это наблюдение.
Похоже, он совершенно не расценивает меня как противника. Ну и ладненько.
Культист, уже успевший переодеться и снять свой головной убор, поставил поднос прямо на пол и одним ловким движением раскрыл походный табурет, который держал под мышкой. Уселся. Интересно, чего ему надо?
— Ну так что ты считаешь странным?
— Да все. Зачем я вам?
— Ты нужна Кхамлэ, а зачем — это он тебе сам расскажет, когда придет время.
— А вы?
— Что — я?
— Вы отличаетесь от остальных. Явно выше прочих по положению, но возитесь со мной точно гувернантка какая?
Голубоглазый вздохнул и просиял.
— А если скажу, что мне приятно это делать? Сама понимаешь: не так много хорошего во всем этом. — Он неопределенно повел рукой, как бы указывая на происходившее снаружи.
— Жуть! — Я передернула плечами.
Оленерогий прыснул.
— Жуть первое или второе?
— Все жуть, но первое — особенно.
Несколько мгновений культист удивленно смотрел на меня, а затем расхохотался в голос.
— Значит, не стоит рассказывать, что переодевал тебя тоже я?
— Точно не стоит! Вот зачем это, а?
И правда, знать подробности совершенно не хотелось. Теперь и разговаривать с ним сложнее, стоило подумать, что он меня видел в чем мать родила.
Фанатик снова рассмеялся, а мне стало как-то невесело.
— Ладно, не тушуйся. Сказал же: пока ты здесь, тебе ничего не грозит. Я понимаю, какие слухи о нас ходят. Большая часть из них правда, но никто тебя не принесет в жертву и, — он чуть помедлил, — не посмеет тронуть и пальцем. Уж поверь, по доброй воле нарушать приказы Кхамлэ никто не рискнет.
Дождавшись, пока доем, оленерогий забрал поднос и унес раскладной табурет. Остановившись у выхода, вдруг спросил:
— Ничего не хочешь сказать?
— Спасибо? — удивленно подняла брови я и категорично отрезала: — Нет.