Любовь не по канону, или идите к черту!

Светлакова Евгения

Остро хотелось чего-то домашнего. Как можно питаться в кафе? Не скажу, что не вкусно, но порции, а специи? Про доставку вообще промолчу!

— Почему сразу нянька? — хохотнул Артем, утащив из вазы яблоко.

Конечно, я же для него это покупал! Приперся в гости к больному, мог бы хотя бы фруктов захватить!

— А кто? Сначала ко мне сторожевого хомячка приставляете, теперь вот сам пришел. Что, это розовое недоразумение забыло предоставить отчет?

— Эх, Зеллер, не ценишь ты моей искренней заботы, — протянул Папанько, уплетая яблоко.

— У

тебя, искренней? — усмехнулся в ответ. — Тем, я тебя знаю, как облупленного. Самое искреннее, что ты когда-либо испытывал, так это чувство голода. Все остальное — просто игра на публику.

— Вот так всегда, — улыбнулся друг, ни капли не обидевшись.

— Это я должен говорить и закатывать глаза, — хмыкнул и, оценив друга взглядом, добавил еще риса в кастрюлю.

Могу поспорить, на ужин все равно останется. Да и у меня есть к нему несколько вопросов, на которые я бы не отказался узнать ответ прямо сейчас. При этом портить себе аппетит совершенно не хотелось.

— Костя, Костя, вот чего ты такой злой? — тяжело вздохнул психолог.

— А зачем мне быть добрым? — спросил в ответ, пытаясь отыскать терку в этой еще чужой для меня кухне.

— Люди к тебе потянутся, — проинформировал друг, и я тихо посмеялся.

— Вот точно — на хер.

Одно яблоко было уничтожено, и минуты не прошло, Тема потянулся за следующим, но я успел спасти свои запасы. Переставив вазу с фруктами подальше, я вернулся к готовке.

— Эх, — разочарованно протянул мозгоправ и облокотился на стол. — И как тебе работается с Иришкой?

— Лучше было без нее, — попытал я счастья, надеясь отделаться от навязанной помощницы.

— Нет. Тебе полезно. Притом, она полная твоя противоположность в плане характера. А противоположности притягиваются. Глядишь, поладите, как бы было очаровательно!

— Только ты забываешь, что минус на плюс дает минус. Не боишься, что испорчу твою девочку? — спросил и сам поморщился, понимая, как двусмысленно это сейчас прозвучало.

А ведь сейчас прицепится.

— О, так кто-то, наконец, заинтересовался женщинами! — как и ожидалось, друг уцепился за возможность постебаться.

И выбирает ведь при этом еще более двусмысленные фразы! Убил бы.

— Да пошел ты, — усмехнулся я и запустил в гостя полотенцем, вызвав смех.

Смешно ему. Будто он не знает о том, что у его Ирины есть жених. Кстати…

— Тем, только честно, зачем ты ее приставил ко мне? — кладя мясо в мультиварку, спросил я.

Не то, чтобы магазинный гуляш отвечал моим требованием к мясу, но за неимением лучшего…

— Так вытягивать тебя из твоей пещеры. А то, если ты это, — театральным жестом мне указали на пространство моей квартиры, — считаешь нормальной жизнью, у меня для тебя плохие новости. Ты, кажется, совсем забыл, что значит жизнь.

— Это мне говорит человек, который живет и работает в одном месте. Не убедительно, друг мой. Зачем?

— Чтоб превратить дракона в нормального члена общества! Чтоб можно было не опасаться тебя выпускать

в люди.

— Речь не обо мне, — отмахнулся я.

Зачем ко мне ее приставили, я уже слышал — и от него самого, и от Фаины. Но появилось у меня странное подозрение, и я просто обязан был спросить.

— Меня зачем к ней? — уточнил, оборачиваясь к другу. — Ты все же не столь злой человек, чтобы дорогим тебе людям подбрасывать свинью, а я так точно не подарок. И твоя терапия явно не только для меня. Знаю я тебя, так что выкладывай. В чем она перед тобой так сильно провинилась?

— Все-то он знает, все замечает. И как тебя, такого умного, окружающие терпят?

— Они меня и не терпят, а бегут со всех ног, обзывают монстром и прочими менее лестными терминами, — пожал плечами я, и сел напротив доктора. — Ты ведь в курсе про ее жениха?

И как я раньше не догадался, что Папанько знает обо всем? Ну, не может он что-то делать просто так. А что, веселый расклад: ко мне — это вечно оптимистичное существо, чтобы я видел хорошее, а к ней — меня вечно злого, чтобы розовую пелену снять. Да и зарплату, опять же Артем экономит, не ему же ее сейчас Ирине платить. Змей, чтоб ему!

— Знаю, — спокойно и серьезно кивнул мозгоправ, даже не пытаясь юлить.

— И не сказал ей? — нахмурился я.

Интересно, Тема ждет, что я скажу? Мол, все равно злой, чего еще от меня ждать? Или что?

— Нет, и ты, как вижу, тоже, — улыбнулся уголками губ друг, но ситуация его явно не веселила.

— И сломать тонкую психику этого розового хомячка? — искренне усмехнулся я.

— Розового хомячка? — заржал друг, но под моим серьезным взглядом успокоился.

Как хочу, так и называю. Да, я не равнодушен к хомякам. Но нечего надо мной ржать! Да и если я кого-то называю хомяком, это совершенно не равняется любви до гробовой доски. Просто я не хочу убить, но это еще не показатель…

— И что прикажешь делать с этой улетевшей? — я вернул на стол фрукты и взял себе грушу.

— Защищать, — очень серьезно сообщил мозгоправ, будто вербовал в рыцари.

Рыцарь для хомячка. Я живо представил себе эту картину. Вот уж нет, я не рыцарь и не принц, я, мать его, дракон. А драконы хомячков едят…

Я уже было хотел ответить что-то едкое, но Артем знаком попросил меня молчать, и вытащил мобильный из кармана.

— Что-то случилось? — спросил он и нахмурился, а после перевел взгляд на меня и переключил телефон на громкую связь.

— Он, сначала сам… Сам не хотел, а теперь меня обвиняет… — сквозь слезы говорила Ирина, и я невольно сжал кулаки.

Все, все, что угодно, но только не женские слезы! Страшнее пытки для меня еще не придумали. И Артем это знал, и прекрасно знал, что я сделаю все, чтоб больше их не слышать.

* * *

Ирина

Сегодня звонить в квартиру я не стала, а просто открыла ее своими ключами и зашла в полумрак прихожей. Время было еще шесть и сомневаюсь, что Дракон удосужился встать.