Любовь не по канону, или идите к черту!

Светлакова Евгения

Позволяя разрыдаться вновь и подхватывая на руки это розовое недоразумение. Аккуратно переступая через разбросанные местами и разбитые вещи, я дошел до кровати и опустил на нее свою ношу. Только сама Ира и не думала меня отпускать, мертвой хваткой вцепившись в куртку.

— Тише. Тише, я не уйду, подожди немного, — я, наконец, освободился и скинул с себя куртку.

Тут же вернулся и притянул к себя девушку, убаюкивая ее в своих руках.

Я ненавижу слезы. Терпеть не могу женские слезы. Они всегда вызывают желание бежать. Только вот сейчас

из-за них я готов сорваться не просто прочь, а до этого Жени и познакомить его наглую физиономию с землей, вбить в нее ублюдка по ноздри. Да так, чтобы он встать не смог еще долго. Четыре часа, говорите? Да легко! Жаль еще, нельзя его кастрировать, а его сокровище подарить этой стерве, уверенной, что она самая умная.

О, да. Виновная в этих слезах Дарья поплатится не меньше. Паучиха еще пожалеет, что пришла в эту фирму на охоту. Ох, как пожалеет.

Никому не позволю обижать эту девушку. Она моя… Моя помощница, мой хомяк, в конце концов. Нельзя обижать моих питомцев. Нельзя!

Глава 31

Ирина

— Ой, как же руки чешутся, — тихо пробормотала я, замирая в дверях приемной и разглядывая стерву, подкрашивающую губы, не обращая внимание на разрывающийся телефон.

— Без драк, — тихо велел Костя и буквально протащил меня мимо секретаря.

А я ведь только примерилась, как лучше ей врезать. Но дракон пресек это на корню, схватив за талию и втащив в кабинет. Ну, да после вчерашнего боятся слухов уже не стоит, я сама сделала так, чтобы они были. Но почему мне нельзя подраться с этой…

— Дарья, телефон! — рыкнул Зеллер на обнаглевшую девицу и закрыл дверь кабинета.

— Ну, я только один разик! — я сделала попытку выйти обратно, но меня поймали и развернули от двери.

— Ира, фу, — усмехнулся мужчина, подталкивая к моему месту. — Брось каку, без тебя разберемся. И без мордобоя.

— Но… — я хотела возразить и уже даже повернулась, чтобы высказать все это в лицо, но пристыжено примолкла от взгляда мужчины, смотрящего на меня, будто на малого ребенка.

Вспомнилась вчерашняя истерика и тут в кабинете, и вечером. Черт, черт, черт! Теперь я точно не понимаю, как мне быть. Как вот себя с ним вести?

Черт с тем, что мы переспали. Ну, переклинило и одного и другого, бывает. Поцеловала и не раз — пустяки. Поигрались и забыли, работаем дальше, все получили удовольствие, и все на этом.

Но как объяснить его вчерашний поступок? Он просто взял и пришел, даже прибежал ко мне. Я ведь не просила, не просила звонить, да я даже не ждала его звонка! Я всем видом показывала, что мне весело, что меня ничего не беспокоит. А он… Чертовщина какая-то, позвонил, пришел и был рядом, успокаивал, терпел мои слезы.

Это нормально?

А утром — готовый завтрак, хотя для этого ему явно пришлось проявить чудеса изобретательности и смекалки. Холодильник ведь так и остался пустым с его последнего прихода, я даже не пыталась что-либо в него положить. А все раскиданные мной Женины вещи оказались

сложены в мусорные мешки и более не мозолили мне глаза. И это я не говорю о том, как Костя меня будил. Я сглотнула, вспомнив нежные прикосновения — ничего общего с пробуждением в Москве.

Да и все происходящее, кажется, давно вышло за рамки обычных отношений шефа и подчиненной. Он же меня опекает, просто опекает, если это можно объяснить подобным.

— Кость, что происходит? — решилась задать вопрос я, опускаясь на диван и не сводя взгляд с мужчины, что, оценив мое молчание, как капитуляцию, решил поработать.

— А что-то происходит? — опять здоровая бровь взлетела вверх, пока мой дракон сверялся с графиком.

Интересно, это касается моего вопроса или предстоящих встреч?

— То, что ты сделал…

— Я вроде ничего такого и не делал, — усмехнулся Зеллер и внимательно посмотрел на меня. — Ир, давай займемся делами. Да, сегодня пятница, но проблем от этого не меньше. А драки в их число прошу не вносить.

— Но…

— Так, хомяк ты мой коронованный, — устало вздохнул Костя и, встав, подошел ко мне и сел рядом.

А мне от его «хомяка» стало легче. Я даже улыбнулась этому странному эпитету коронованный.

— Давай так, на работе ты забываешь про своего Евгения, — предложил дракон.

— Он не мой, — невольно засопела я, вот зачем напоминает?

— Тем более, его нет и нет всего связанного с ним. Включая ту обезьяну с помадой в приемной, поняла? — под строгим взгляд я могла лишь кивнуть.

— На эту, — продолжил Константин и кивнул в сторону двери, видно, боясь, что я не пойму, кого он назвал обезьяной, — даже внимания не обращай. Уволится и не вспомнишь, как звали. Все, давай работать.

— Меня больше беспокоит другое, — призналась и отвела взгляд от мужской груди, в которую вчера уткнулась и ревела.

У него все же потрясающий парфюм.

— Что? — опять вскинул бровь Зеллер.

— Как нам общаться после вчерашнего?

— Не понял, — удивился Костя и еще внимательнее посмотрел на меня.

— Ну…

Я замялась, не зная, как объяснить логику своих сомнений. Если она вообще была в них.

— Вы… Ты… Пришел и успокаивал, терпел мои слезы, помог. Я просто не знаю теперь, как могу после этого говорить тебе «вы».

— То есть то, что я был твоей жилеткой, пока ты ревела, тебя смущает и вызывает сомнения, как это скажется на работе? — переспросил мужчина.

Я кивнула. Лучше, чем он, я точно бы не выразила свои сомнения.

— А то, что ты меня целовала, мы переспали — нет? Это вполне естественно, чтобы сохранить «вы» и строгие деловые отношения. Я, верно, понимаю? — с недоверием посмотрел на меня Константин.

Я снова кивнула, и тут Зеллер издал стон и спрятал лицо в ладонях.

— Где логика, женщина? — уже посмеиваясь, поинтересовался дракон, снова взглянув на меня.

— Ну, — я постаралась улыбнуться, — как бы сказать…

— Скажи уж, как есть, а то я плохо понимаю.