Любовь не по канону, или идите к черту!

Светлакова Евгения

Да, почти правда. Только вот вряд ли мне поверят.

— А не врешь? — с этими словами на меня снова внимательно посмотрели.

Да, толку от этих кошелок — никакого. Я бы уже успел сам проверить, куда сиганула эта мелкая.

— Нет, — ответил я, уже не надеясь на их помощь, уже сам пытаясь просчитать действия этого нелогичного существа.

Но куда там, я совсем не понимал это радужное желе вместо мозгов. О чем она вообще думает? Я же совсем ее не понимаю!

Неужели придется смириться, что она от меня сбежала?

Я уже собирался доставать телефон и звонить Теме с покаянием и просьбой о помощи, как заметил розовую макушку, что выглянула из-за моей машины и спряталась вновь. Ах, ты ж малявка… Вот значит как, в прятки играть удумала?

Продолжая делать вид, что я ее не замечаю, пошел к машине.

Бежать ей было некуда, за машинами тупик, единственный выход со двора в моем направлении. Побежит, все равно поймаю.

— Хомяк, — я присел на корточки и заметил босые ноги.

Так она даже не обулась? А я так невнимателен, что даже не заметил, что она сидела без обуви. Да нет, точно были туфли.

— Хомяк, — опять позвал я, но ответа не последовало, если не считать шмыганье носом.

Ну, что ж, конкурс «почувствуй себя мудаком», я блестяще выиграл, хотел посмеяться и пошутить — довел до слез, ну кто так делает? Идиот.

— Ир, выползай, — позвал я, прислонившись к машине спиной.

Давая шанс этому загнанному зверьку выйти самой.

— Ир, правда, давай выходи. Побегали, и хватит.

— Отстань, — шмыгнула носом девушка.

Я невольно улыбнулся. Вот точно ребенок. Ну чего, спрашивается, ревет?

— Нет, моя дорогая, не отстану. Ты побегала, проветрилась, а теперь пойдем, нас ждет нелегкий разговор.

— Вот сам и разбирайся! — обиженно ответила моя помощница и без пяти минут невеста.

Да такими темпами я нянькой себя буду считать, а не женихом!

— То есть, ты мне предлагаешь сдать твоего Женю? Как он целовался с моей секретаршей у меня на глазах? — я загнул один палец. — А так же сдать твое время препровождение и заигрывания со мной по средствам касаний, сидя у меня под столом? — загнул второй, провоцируя девушку вылезти из своего укрытия. — Поверь, я, как любой нормальный мужчина, мог потерять голову от такого. Так что вполне естественно, узнав, что Женя — твой жених, я из лучших побуждений отправил его подальше. А еще, я помню, когда ты меня соблазняла, явившись ко мне в шесть утра, а еще…

— Ты не посмеешь, им это сказать! Ай! — мой разгневанный хомячок выскочил из-за машины, но тут же заскулил, опускаясь обратно.

— Ну, что такое? — я вздохнул, и, обойдя машину, подошел к девушке, что схватилась за лодыжку, замечая тут же валявшиеся туфли.

Значит-таки бежала не босяком, и то похвально.

— Не подходи, — наблюдать, как от меня отползают, сидя на заднице, это даже забавно.

— Да-да, так и послушался, — я в два шага оказался рядом и пресек дальнейшее бегство каракатицы.

Что вот за

ребячество?

— Не трогай меня! Ай!

Я поймал ее за больную ногу, осматривая повреждения, и успевая уворачиваться от здоровой ноги, что намеривала меня пнуть.

— Да успокойся ты! — оценив ущерб как простой вывих, я лишь вздохнул и выпрямился, глядя на это заплаканное розовое чудо. — Ну и зачем бегать?

Подхватил ее туфли и бросил хозяйке, растерявшейся от таких действий. Это позволило мне подхватить своего хомяка на руки, прежде чем она начала брыкаться и вырываться.

— Пусти! А ну, пусти! Знать тебя не хочу! Самодур, тиран… Ты, ты!.. — после нескольких шагов, когда я чуть не уронил свою бешеную ношу, я обреченно вздохнул и поставил ее на землю.

— Все сказала? — отобрал туфли, которыми она меня лупила, и серьезно посмотрел на резко притихшую девушку.

Но, не получив ответа, просто забросил Иру на плечо и все под тот же писк и визг направился обратно к парадной. Бегать еще придумала! Всегда знал, что домашние питомцы — это хлопотно. А хомячки и вовсе из разряда повышенной опасности и беспокойства.

Проходя мимо бабок, столкнулся с обеспокоенными и осуждающими взглядами.

— А вы как думали? Женщины нынче такие — под венец только силой, все им свобода и эмансипация, а нам страдай, — пока мои слова переваривали, я уже успел скрыться в парадной.

Меня и так ждет сейчас не самый легкий разговор, но сначала мне надо привести в порядок это недоразумение.

* * *

Ирина

Костя усадил меня в кресло и присел рядом на корточки. Я могла лишь хлюпать носом. Голос сел, а нога болела. Глупо было бежать.

— Сильно болит? — он аккуратно дотронулся до моей ноги, и я жалобно всхлипнула. — Тише, тише, пальцами шевелить можешь? Ира, не спи, пальцами шевелить можешь? Пошевели!

Я исполнила его просьбу.

— Ну, слава Богу, точно не перелом, — выдохнул дракон, переводя дыхание. — Ну вот какого хрена ты бегаешь на таких каблуках? — укоризненно покачал головой Зеллер.

Потом мужчина взглянул на моих притихших родителей да свою тетушку, что в отличие от всех остальных выглядела вполне довольной происходящим. А вот папа явно с трудом держался, чтоб не броситься ко мне на помощь. Только мама его удерживала.

— Зачем вообще бегать? Мы вроде все взрослые люди и способны поговорить, правда, Андрей Олегович?

Я быстро перевела взгляд на папу, опасаясь, что тот сейчас рассердиться. Но вместо этого увидела лишь беспокойство и какую-то беспомощность, а на слова Кости он лишь кивнул, что было на него совсем не похоже.

— Я… — я не смогла договорить, губы опять задрожали, я вот-вот опять расплачусь.

— Ну-ну, тише, ты чего, — Зеллер подал мне кружку с уже остывшим чаем. — Пей.

Я послушно сделала несколько глотков, успокаиваясь.