Любовь не по сценарию
Шрифт:
Отец очень интересовался возможностями вложений и инвестиций. Этот разговор занял много времени. Насколько я поняла, Билл беспокоился за деньги Райана и хотел убедиться, что они помещены разумно. Я ответила, что Райан, похоже, намерен расширить поле деятельности, но уточнять не стала. И уж точно не собиралась рассказывать, с какой готовностью он тратится на перестройку моей кухни и паба.
Мне вовсе не хотелось, чтобы его родители решили, будто я охочусь за деньгами их знаменитого сына. Чтобы убедить их в своей самостоятельности, я подчеркивала,
Они рассказывали о детстве Райана, о том, как мальчишкой он любил рисовать дома. Родители не сомневались, что он станет архитектором. Даже ребенком он любил прямые линии. На его картинках и в конструкциях из «Лего» все было симметричным.
Эллен вспоминала, как началась его карьера модели: она в три года повезла сына фотографироваться, и фотограф предложил отвести мальчика в местное агентство. Вскоре Райан замелькал в рекламе детской одежды. Его портреты использовали и крупные магазины. Эллен обещала как-нибудь показать мне те плакаты. Я не сомневалась, что Райану будет ужасно неловко за них.
Уже в старших классах он начал заниматься в драматическом кружке и, по словам матери, держался на сцене естественно. Я слушала ее с удовольствием: она говорила о сыне с такой гордостью.
Еще они много рассказывали о втором сыне Нике, о его жене Джанелл и о том, как они познакомились на работе и сразу потеряли голову. Женаты они были уже три года, и их первой дочери Саре исполнилось десять месяцев. Очень легко было говорить с родителями Райана – так же, как с ним самим при первом знакомстве.
Как и предсказывал Райан, его отец потянулся за счетом, не дав официантке даже положить его на столик. Я протянула руку. Мне действительно хотелось угостить их обедом, но Билл отмахнулся и, бормоча: «Нет-нет-нет», достал бумажник. Я смирилась, чтобы не обижать его.
Я прокатила их по городу и показала два единственных известных мне места, где снимался Райан. Про историю с арестом двух женщин при съемках на пляже я умолчала, решив, что лучше избавить их от лишнего беспокойства.
Провезла я их и мимо своего дома, показала его с улицы, а заодно оценила, сколько вокруг болтается фанаток и папарацци. Свернув в переулок, я увидела фотографов и там. Отец Райана быстро вытащил из багажника вещи.
Я удивилась, обнаружив, что он знаком с маленьким итальянцем-фотографом.
– Джимми? Джимми Поп? Все гоняешься за моим сыном? – спросил Билл.
– О, мистер Кристенсен, ой! – с сильным акцентом воскликнул папарацци, отбрасывая окурок. – Миссис Кристенсен! Вы прекрасно выглядите. О боже, боже, какой прекрасный день! Как поживаете?
– Все хорошо. Приехали повидать сына. Вы ведь не слишком его донимаете, ребята? – поддразнил мистер Кристенсен.
– О нет, нет. Но поймите, это работа. Лучше бы ваш мальчик трудился в милых теплых городах. В холодную погоду у меня руки мерзнут. О, как больно. – Джим стал растирать скрюченные артритом пальцы.
Пока мы беседовали с Джимом, другой фотограф успел нас заснять. Родители
– Ваш сын… У него здесь милая девушка. Смотрите, смотрите, какая хорошенькая. Ох, сердце радуется! – Джим постучал себя по груди. – Не такая, как другие. – Он покачал скрюченным пальцем. – Нет, она милая.
– Спасибо, сэр, вы очень любезны, – улыбнулась я.
– Видели? Она зовет меня «сэр». А те все говорили: «Джимми, убирайся!»
Я заметила, что штаны на Джимми были на два размера больше, чем надо бы. Спереди они собирались в складки, стянутые ремнем. Он явно недоедал.
– Джимми, вы есть хотите? У меня осталась половина сэндвича, я ее не трогала. Хотите? – Я протянула ему пенопластовую коробку.
– Вы мне даете поесть? – Он заглянул под крышку, где лежала не тронутая мной половина куриного бедрышка и запечатанная упаковка чипсов.
– Перекусите, – кивнула я. – А я пока провожу родителей Райана в дом. Дорога у них была долгой.
– Благослови вас Бог, мисс Тарин, благослови вас Бог!
Я быстро отвела машину на стоянку и заметила у противоположного угла Малберри-стрит старый синий «плимут». Анжелика снова сидела в машине. От одного ее вида, от сознания, что она тратит жизнь на слежку за нами, меня пробрал озноб. Я поспешно вернулась к своей двери, скрывшись от взгляда психопатки.
– Извините за беспорядок, у меня ремонт. Входите, пожалуйста. – Я провела их в бар и зажгла верхний свет. Освещение в бильярдной тоже включила, чтобы им был виден весь паб.
Билл подошел к бильярду.
– Так вот где это случилось? – Он потрогал пальцем обивку и вопросительно взглянул на меня.
У меня кровь прилила к щекам, волна паники заполонила грудь. Сколько же Райан рассказывал отцу? И о том, как стянул с меня трусы и уложил на бильярд, тоже рассказал? Билл стоял почти на том самом месте.
Я уставилась на него, словно олень, попавший в лучи фар.
– Он здесь с тобой познакомился? – продолжал Билл.
Слава богу!
– Да, – выдохнула я. – Вошел в эту дверь и… – Я развела руками.
– Райан нам рассказывал, как за ним гнались девушки, – добавила Эллен. Она поняла, что я пропускаю некоторые подробности.
– Кстати о девушках… – Я подошла к передней двери и собрала новый урожай любовных записок. Сегодня их было не меньше тридцати.
– Сколько вам пишут! – заметила Эллен.
– Это не мне. Это все вашему сыну. Его поклонницы теперь бросают письма мне в почтовый ящик. И всю машину облепили. Должно быть, эти девицы воображают, что у его подружки очень широкие взгляды.
– Дай, пожалуйста, посмотреть, – попросил Билл, и я охотно отдала ему всю пачку.
Он разорвал один конверт. И наткнулся на фото обнаженной девицы. Я сразу поняла по тому, как у него глаза полезли на лоб.
– Ни перед чем не останавливаются, – пробормотала я. – Не так давно я поймала двоих, пытавшихся выломать мне дверь, чтобы его увидеть.