Шрифт:
В Демьянова.
Любовь не ржавеет
Глава 1
Я последний раз провела мокрой тряпкой по полу, разогнула затекшую спину, смахнула тыльной стороной руки прилипшие ко лбу волосы и с удовлетворением оглядела комнату. Все вокруг блистало первозданной чистотой. Вымытые накануне оконные стекла сияли хрусталем, тюлевые занавески белоснежными парусами раздувались от малейшего дуновения залетающего из сада ветерка, влажные полы приятно холодили ноги и вокруг не было не пылинки. Я поправила вышитую васильками дорожку и подумала , что так чисто не было с тех пор, как умерла мама. Несколько лет дом стоял закрытым,
Я тряхнула головой, отгоняя неприятные мысли, а когда это не помогло, сердито прикрикнула на себя:
– Не смей раскисать! Вычеркни этот период из своей жизни и никогда не вспоминай о нем! Ты совершила ошибку, теперь открой новую страницу и начинай все заново.
Тяжело вздохнув и отлично понимая, что из жизни невозможно выкинуть кусок по своему желанию, любые доводы-лишь отговорки и все, что натворил в этой жизни, остается с тобой до последнего вздоха, я подхватила ведро с грязной водой и вышла во двор.
Дом у нас частный и не очень большой: три комнаты, кухня, веранда. Имеется телефон, его поставили маме, как врачу, когда телефонизировали район. Дом старый, достался родителям по наследству от бабушки. Отец приложил много сил, пытаясь привести его в порядок. Он, будучи человеком творческим, все же оставался цыганом и умел руками делать все. Думаю, если бы не его внезапная кончина, он бы и до чердака добрался, а так успел обустроить только жилые комнаты. И ещё он успел посадить сад. Теперь деревья уже состарились, без должного ухода некоторые из них погибли, но в целом сад ещё стоял и радовал глаз.
Я обогнула дом и собралась было выплеснуть грязную воду под дерево, как увидела перед соседским двором раскошный серебристый джип. Пораженная явным несоответствием между этим чудом техники и нашей скромной улицей, я, как была с ведром наперевес, так и застыла. Передняя дверца машины распахнулась и из неё выбрался грузный мужчина. Растительности на голове у него было не много, сквозь редеющие волосы отчетливо просвечивала намечающаяся лысина, но это изъян с лихвой компенсировался пышными пшеничными усами и небольшой бородкой. Мне почудилось в нем что-то очень знакомое, я порылась в памяти и на ум пришел Николай II. Естественно, с нашим последним Государем быть знакомой я никак не могла, а никого другого вспомнить, хоть тресни, так и не смогла. Давненько я уехала из этого города, многие лица попросту стерлись из памяти, а те, что помнились, под влиянием прожитых лет изменились до неузнаваемости.
Пока я стояла столбом, мужчина подошел к кустам смородины, росшим вдоль забора, и спросил:
– Чего замерла, как заговоренная? Могла бы и улыбнуться! А ещё лучше, поцеловать!
Пока я соображала, как быть, мужчина расплылся в широкой улыбке, в голубых, немного на выкате глазах заплясали чертенята и сразу на месте взрослого человека передо мной явился закадычный друг детства.
– Колька, ты?
– неуверенно спросила я.
– А кто ж еще? Я, конечно! Неужели, не узнала?
– весело хохотнул он.
– Не узнала!
– искренне созналась я.
– Постарел, пополнел, облысел! Так?
– криво усмехнулся Николай.
– Да нет, просто сильно возмужал.
– смалодушничала я.
– А вот ты совсем не изменилась! Как была тонкой девчонкой,
– Да ладно тебе глупости говорить!
– отмахнулась я.
– Что былое вспоминать, когда столько времени прошло? А оно никого не щадит, ни мужчин, ни женщин. И ты и я давно не те, что в школе были.
– Да уж, много воды утекло. Успели и институты покончать, и ожениться, и разойтись, и дело свое создать.
– грустно усмехнулся друг детства.
При словах о разводе я насторожилась, гадая, откуда это он узнал о моем разрыве с мужем. К его матери, живущей в соседнем доме, я ещё не заходила. С общими знакомыми, которые могли бы ему обо мне рассказать, не встречалась. А с сами Колькой мы на виделись много лет. Первое время, когда я возвращалась домой на каникулы, он, глубоко разобиженный, старательно избегал меня. А потом я вышла замуж и вообще перестала приезжать в родной город. Выходило, что сейчас мы встретились лицом к лицу и заговорили чуть ли не впервые после окончания школы. Откуда же он узнал? Но тут Николай упомянул про собственное дело и я поняла, что он имел в виду себя.
– Значит и у него не задалось.
– грустно подумала я и участливо спросила: - Развелся с женой?
– Я? Ну, что ты! Нет, конечно!
– бесшабашно улыбнулся он.
– Это я Гришку имел в виду, братана среднего. Помнишь его? А сам я не женат и никогда не был. Это занятие не для меня! Я, после того, как ты меня бросила, зарок дал не жениться.
Я не тщеславна и воспоминания о разбитых мужских сердцах никогда не грели мне душу, а после болезненного разрыва с мужем подобные разговоры и вовсе стали неприятны.
– Приехал мать навестить?
– перевела я разговор на более безопасную почву.
– Мать с Мишкиными сорванцами в деревне, а я заехал кое-что взять. И надо же, тебя встретил! Давно приехала?
– Несколько дней назад.
– В гости или как?
– Или как. Жить теперь здесь буду.
– Ты, вроде, замужем была, в Москве жила. Помниться, мать что-то такое говорила.
– искоса глянул он на меня.
– Я и сейчас замужем, только мы разъехались. Потому и вернулась.
– Ну и правильно! Дома и стены помогают. Чем думаешь заняться?
– На работу буду устриваться. Я преподаватель русского языка. Попробую найти место в школе.
– Училка.
– ухмыльнулся Николай.
– Она самая.
– в тон ему ответила я.
– Ну, что ж! Нести знания в массы - дело хорошее, только платять за это копейки.
– Проживу... Эту зиму перекантуюсь как-нибудь, а потом учеников наберу, огород посажу. Не пропаду!
– отмахнулась я.
Никогда не падаешь духом? Узнаю подругу детства. Всегда была упорная.
Я усмехнулась про себя: много ты знаешь про мое упорство и мою силу духа. Житейские невзгоды и не таких, как я, обламывали. Помнишь меня зеленой девчонкой, а у меня за спиной институт, аспирантура, неудачный брак. Была бы упорная, настояла бы на своем, заставила бы Рому разъехаться со свекровью и сохранила бы семью. Воспоминание о муже горько полоснуло по сердцу. Слишком свежа ещё была обида, слишком сильно разочарование. Однако, то были мои собственные, глубоко личные проблемы и обсуждать их я не собиралась.