Любовь не с первого взгляда

Берестова Мария

Хм, да, пожалуй, сегодняшний королевский поцелуй серьёзно не дотягивал ни по жару, ни по зрелищности до этого образца!

Глава вторая

Ввалившись в покои, усталые новобрачные еле проковыляли в гостиную с целью поужинать. Даже ещё несколько минут назад оживлённо танцевавшая Кая выглядела так, будто с ног рухнет, — должно быть, мобилизовала все силы.

— И после этого ещё предполагается брачная ночь! — со стоном возвела она глаза к потолку, полусев-полуупав на софу.

Канлар деликатно оставил при себе то мнение,

что, очевидно, ни один королевский брак не был консуммирован в первую брачную ночь, потому что ни один мужик после такого марафона не сможет выполнять супружеские обязанности. Во всяком случае, лично он сейчас не был способен даже на лёгкий флирт, поэтому, не мудрствуя лукаво, положил кусок мяса на хлеб, отдал такой же бутерброд королеве и принялся лениво двигать челюстями и сам. Если бы не голод, он бы предпочёл прямо сейчас рухнуть спать, но поесть всё же хотелось сильнее.

— И это только первый день! — простонала королева, одной рукой держа бутерброд, другой пытаясь выпутать из причёски шпильки.

Причёска не поддавалась, поэтому Кая сдалась и предпочла уделить всё своё внимание еде.

— Надо же, — вяло удивился Канлар между двумя кусками, — а мне вы казались такой бодрой!

Прожевав, Кая парировала:

— Я пять дней в монастыре сил набиралась. Но кто ж знал, что нужно сидеть там минимум месяц? — возмутилась она, запивая сухомятку тёплым успокаивающим отваром из трав, который только что принесла отвратительно бодрая камеристка.

Канлар с тоской посмотрел в сторону ванной и решил, что, раз уж они с женой спят покуда в разных кроватях, то помыться можно будет и с утра.

— Вы как хотите, а я спать, — забирая свою порция отвара с собой, встал он.

— Приятных снов, — вяло махнула ему Кая, даже не выдав намёка на улыбку.

— Взаимно, — невнятно пробормотал он, дошёл к себе, разделся, допил половину отвара и отрубился сразу, как лёг.

«Везёт ему», — с тоской подумала Кая, у которой ещё оставалась пышная невменяемая причёска и не менее пышное невменяемое платье — даже при помощи камеристки здесь было работы на полчаса. Не говоря уж о том, что с утра нужно встать пораньше, чтобы всю эту красоту навести сызнова.

«Вот угораздило же родиться девочкой», — с тоской потрогала свои убранные кудри королева и обречённо позвала:

— Кати!

…утро выдалось бодрым. Пока Канлар мылся, Кая наводила очередную красоту (поскольку ей-то вчера всё равно было пропадать и искать внутренние ресурсы для снятия своих красот, то она и помылась с вечера). Платье она надело то же — первые три дня празднеств делалось именно так, чтобы все желающие успели отлицезреть королеву в её свадебном одеянии. А вот причёску полагалось придумать другую, и не менее пышную.

Канлару, к счастью, одеваться было гораздо быстрее, поэтому они были одновременно готовы и выдвинулись к завтраку.

Первый завтрак молодожёнов традиционно проходил в семейном кругу. Сперва это мероприятие выглядело весьма мило: дядюшка по матери бодро пересказывал курьёзные моменты со вчерашнего бала, а сын дяди-военного с восторгом делился своими впечатлениями о столице — он сюда приехал впервые.

Но, конечно, троюродные не могли не отличиться и здесь.

— Милая племянница, —

кокетливо похлопала ресницами бесцеремонная тётушка, — а правду ли я слышала, будто ваш брак состоялся по любви? — и заодно стрельнула глазками в Канлара, выискивая реакцию на свои слова.

То, что Кая слегка смутилась этому вопросу, выдавали только её сжатые на ложечке пальцы, и этого никто бы не заметил, если бы рядом с нею не сидела неприметная, но глазастая сестрёнка князя.

— А что именно вы понимаете под любовью, миледи? — с вежливой улыбкой уточнила Кая, всем своим видом демонстрируя непринуждённость.

Тётушка романтично вздохнула, некрасиво закатила глаза, а потом растрогано выдала:

— Сердечное согласие, моя дорогая.

— Тогда это, определённо, был брак по любви, — ответил вместо королевы Канлар, непринуждённым жестом кладя свою руку на ладонь Каи.

Глазастая сестрёнка заметила, что ладонь королевы слегка дрогнула.

Сама же Кая обернулась к мужу с ласковой улыбкой, отложила ложечку и положила свободную руку на его.

— Да, определённо, так и есть, — обернулась она к тётушке с милой улыбкой.

Дядюшка — глава семьи погрозил Кае пальцем и нравоучительно сказал:

— Смотри же, племянница, береги это согласие!

— Непременно сбережём, — любезно ответил ему Канлар, и на этом троюродные слегка угомонились, влившись в русло вполне приличного светского разговора.

После завтрака молодых ожидал очередной приём. Если вчера их поздравляли и приветствовали дворянские семьи, свои и чужеземные, то сегодня настал черёд гильдий и мастеров. В установленном порядке представители той или иной гильдии входили в зал для малых приёмов, произносили свои поздравления и подносили подарки. Королева и король-консорт вежливо проявляли внимание, задавая те или иные вопросы по поводу жизни гильдии. Канцлер торжественно принимал дары, а вице-канцлер — прошения. Придворные музыканты исправно играли мелодии, отвечающие характеру каждой гильдии. После короткого приёма каждый мастер получал памятный подарок — из раздавал дядя по матери — и приглашение на торжественный обед и вечерний бал — здесь заправлял церемониймейстер.

К счастью, приветствия гильдий заняли только полдня. Для торжественного же обеда был оборудован большой бальный зал, куда снесли в огромном количестве столы и утварь, обычно хранящиеся на так манившем господина Се-Крера чердаке.

Обед, больше походивший на пир, занял два часа, после которых гостям предлагалась экскурсия по открытой части дворца и саду, а молодые супруги отправились на заседание Малого совета — благо, никаких особенно сложных дел там не было.

На совете Канлар теперь сменил место и сидел рядом с королевой, как подобает её супругу. Для него в который раз оказалось странно находиться в центре всеобщего внимания — до этого он спокойно сидел где-то в середине, где на него смотрели только тогда, когда он брал слово. Теперь же на него глазели постоянно, и Канлар чувствовал себя ощутимо стеснённым этим обстоятельствам, и с некоторой долей вины осознал, что никогда не задумывался о том, что чувствовала под этим всеобщим прицелом королева — ведь и он сам ранее считал наиболее логичным смотреть именно на неё.