Любовь не тонет – 2
Шрифт:
– Нахренхрейнер…
Секунда, другая, третья… Нет, это выше моих сил. Я согнулась пополам от смеха, потеряв весь свой царственный настрой. Смеялась так, что в глазах потемнело. Нахрен! Хрейнер? Бугага…
Судя по всему, меня теперь не только властной сучкой сочтут, но и чокнутой на всю голову. Но нахренхрейнер! Нахренхрейнер! Боги, что он сделал своим родителям такого?
Весь запал на разборки и укрепление своего авторитета полетел к кракену. Туда же, куда и по мнению окружающих, пошло мое сознание. Или ум. Без разницы!
Пришлось
Я распорядилась перенести его в тот самый, сверкающий сотнями кусочков зеркала, малый зал. Он как полюбился мне с первого шага в этот дворец, так я и не смогла от него оторваться.
Против никто не был, ведь со мной лучше не спорить. Только Зенде что-то в последнее время как с цепи сорвалась. Отправила Ивара следить за ней. Мало ли чего девка удумает с ее мозгами. Надо ее занять чем-то.
Народ рассосался, а я разозлилась сама на себя. Ну, вот почему я закатила истерику? К чему вообще? Теперь разгребать последствия, заново собирать лучшие умы гавани.
Пошла-ка я поем. В итоге поднялась и устало проковыляла, как бабка восьмидесяти лет. Но не успела выйти из своего любимого зала, как позади послышались шаги. Резко обернулась.
Ко мне приближался шикарный мужик. Такой… Ну, из разряда Елайнера или как его там. Красавчик с развевающимися волосами стильного калифорнийского окрашивания. Видно, что немолодой, но такой, прям. Ничегошный. Остановилась и скрестила руки на груди.
Мужичок, явно, был из южных земель. Кольцо недовольно засуетилось. Ах, ты ж, каменюга мерзопакостная. Я его пыталась уже которую неделю на связь вызвать. Но после моего прохода через арки и новости про якобы беременность, оно намертво осело на моем пальце.
А тут смотрите-ка, ожило! Я аж зубами заскрежетала. Ну, да ладно, передо мной явно была проблема посущественнее. Русал остановился, нагло стал меня рассматривать.
Я ответила тем же. Он был не таким впечатляющим, как мой повелитель. Это, прямо-таки, отрадно. Чешуя сверкала на нем, отливая алым, а в глазах притаился плохо скрываемый алчный голод. Я молчала, выжидательно уставившись на иноземца. Хотя мне было что сказать.
– Так вот ты какая, нахальная принцесса с Земли. Ну, что, я предлагаю нам с тобой договориться. Ты покидаешь это место, а я сохраняю жизнь твоему ребенку и…
– Согласна! Где надо подписать?
Глава 9. Повелитель
– Два самоцвета!
Скрипнул зубами. Хотел посмотреть, что творится в южной гавани? Теперь лицезрел воочию. Как сказала бы Сима – наслаждайся, гад ракушечный!
Ее слова все чаще всплывали в голове, как и вопросы, что с этим теперь делать. Тем не менее, я бросил на наглого русала взгляд, полный презрения. Тот поежился и выдавил с улетающей надеждой:
– Может, один?
–
Наконец-то он понял, что оборванец перед ним шутить не намерен. Попятился, вкладывая в мои руки поводья от тщедушного конька. Тот зло зыркнул и сжался.
Я всегда любил животных, особенно коньков, естественно, был обучен езде на них и в совершенстве владел боевыми навыками.
Отец привил мне любовь ко всему живому, потому что так бы поступила моя мать. Потому что она всегда была добра ко всем, кто попадал в поле ее зрения.
Часто я думал, что отказ одного из господинов от нее – лучшее, что случилось с моими родителями. Хотя она и пришла в дом распорядителя поломанной куклой.
Отец много рассказывал про это, про прошлое. Что именно это явилось причиной, почему моя мать так быстро сгорела. Но я хотя бы запомнил ее. Прекрасную, нежную, настоящую.
Именно поэтому его последними словами перед угасанием были:
– Найди себе ту, что сопоставима с тобой по силе. Не бойся быть слабым там, где есть твоя судьба.
Никогда до конца не понимал, что это значит, но сейчас… Сейчас его слова словно по крупицам просачивались в меня. В самую суть и оседали там, находя свое законное место.
– Конечно, повелитель.
Русал окончательно успокоился, стал оглядываться, словно ожидая подставы. Но нет, сегодня я не собирался выходить из себя. Я и с ним не особо собирался общаться, просто мне нужно было хоть какое-то средство передвижения.
Тоннель, внезапно открывшийся после сеанса связи с камнем, вывел меня на поверхность. Ориентируясь по течениям, я смог добраться до ближайшего пригорода.
Южная гавань огромная, ее окружают селения, отдельные дома и много угасших строений. Я видел многое, рассматривал, впитывал, строил свои суждения. Мы же тогда даже не успели добраться до границ, когда та дыра меня захватила.
Что бросалось в глаза – это бедность. Та самая, которой пугали высшие в своих частых обращениях к народу. А еще люди поступали странно. Алчно, пытаясь урвать свое из последних сил.
У нас в гавани я частенько прогуливался инкогнито. Народ иногда роптал, но никогда меня не оставили бы в таком состоянии, как сейчас. Проявили бы внимание, дали возможность помыться и накормили обедом.
Здесь же за ободранное тряпье хотели стрясти втридорога, еды не было вовсе, а за полудохлого конька требовали, как за знаменитого скакуна! Да он и сотой части самоцвета не стоил.
Словно чувствуя мои эмоции, еле живой «скакун» обиженно попятился. Придется ему потерпеть. Взял поводья.
Что-то подсказывало мне, что мою пропажу уже обнаружили и теперь ищут. Ну, или еще чего хуже – отправились прямиком в мою гавань. Так что я хотел во чтобы то ни стало оказаться во дворце в кратчайшие сроки.