Любовь не выбирает
Шрифт:
Макс не ожидал такого вопроса, да они с женой и не пользовались презервативами. А, у него есть! Пит купил ему упаковку вскоре после того, как от него ушла Тори, и положил их в ящик тумбочки у кровати, но две штуки сунул Максу в бумажник. Эти запасы так и остались нетронутыми.
Макс прислонился спиной к дверному косяку и засмеялся, глядя на ее разгоряченное лицо:
— Есть. Целая коробка.
— Сексуальное здоровье — это не смешно, — сказала Али, не придав значения его легкомысленному смеху.
— Согласен, — кивнул Макс уже с серьезным видом.
— Вы,
Он покачал головой и протянул к ней руку:
— Я нахожу вас очаровательной.
Пульс у Али продолжал свой бешеный бег. Когда Макс коснулся ее пальцев, то у нее огнем обдало всю руку. Макс втолкнул ее в квартиру и захлопнул дверь. Он скинул пиджак, стянул галстук, не сводя глаз с ее приоткрытых губ.
Он навис над ней, и она оказалась прижатой к двери. Казалось, что запах ее духов заполнил жаркое пространство между ними. Он слышал ее прерывистое дыхание и сам тоже часто дышал. Все его тело напряглось в ожидании.
Макс заключил в руки ее голову и не сводил с нее взгляда, наблюдая, как темнеют оливковые глаза. Он потянул упругий локон, но распрямить пружинистый завиток ему не удалось.
— Милые кудряшки, — сказал Макс, целуя ее в бровь и чувствуя, как локоны щекочут ему губы. — Он провел указательным пальцем по прямому носу с чуть задранным кончиком. — Милый носик. — И поцеловал ее в нос. Затем очертил ладонью ей скулу и губы и прошептал: — Очень милый ротик.
Али сгорала от желания получить настоящий поцелуй — ей было мало целомудренных прикосновений.
А Макс не спешил. Он гладил пальцем ей губы, нажимая на мягкие подушечки и ощущая ее теплое дыхание. Горло у нее судорожно задвигалось — она с трудом сглотнула слюну. Желание у него росло, но он решил не торопиться. Он знал, что, когда по-настоящему ее поцелует, пути назад не будет.
Али уже была готова закричать. Как возможно такое, что простое прикосновение ко рту отдается у нее во всем теле? Каким образом соски у нее превратились в плотные твердые бусинки, а жар разлился в тех местах, которых он не касался?
— Милая, милая, милая, — шептал Макс.
Али застонала:
— Замолчите и поцелуйте меня как следует.
Она взяла инициативу в свои руки, встав на цыпочки и притянув его лицо к себе.
Их губы встретились. От ее жаркого дыхания и запаха ее духов горячая кровь понеслась у Макса по жилам. Он прижал Али к двери своим ртом, руками и жестким телом. Его язык проник ей в рот, слизывая сладость рома и земляники. Напряжение в паху росло. Али стонала под его натиском. Она вцепилась ему в плечи, приглашая продолжать. Руки Макса легли ей на бедра, крепко сжали. Он притягивал ее к себе все плотнее и плотнее, губы касались самых нежных мест у нее на шее. У Али вырывались стоны. Макс и забыл, какие мягкие и податливые могут быть женщины. Как легко они вписываются в твердое мужское тело.
Али вонзила ногти ему в спину и выдохнула:
— Макс…
А он облизывал отчаянно пульсирующую жилочку у нее на горле и упивался звуками, которые она издавала. Этими загадочными женскими звуками. Вздохи и
Она хочет отдаться ему, и это пьянило, было эротично, пусть и непристойно.
Непристойно, но замечательно.
Как давно он не ощущал себя так замечательно. И женщину он не целовал так страстно бог знает как давно. Но он же был счастливо женат и доволен жизнью. Правда, это было… тогда, а сейчас он здесь и к нему прижимается Али с безрассудным желанием отдаться ему. И это хорошо.
Впервые за долгое время ему было хорошо. И он возьмет то, что ему предлагается. Пит был прав — ему это необходимо.
Али с трудом могла дышать от желания, охватившего все ее тело. Оно текло по жилам подобно расплавленной лаве или жидкой ртути. Голова кружилась, была легкой, а конечности отяжелели. Язык Макса вился вокруг ее языка, вкушая сладость ее рта, словно это была конфетка. Его руки стискивали ей бедра и обжигали, как раскаленное железо. Он так плотно прижимал ее животом, что она уже представила, каково ей будет, если у них произойдет близость. Она уже успела забыть, как потрясающе восхитительно целовать и вкушать запах мужчины. Так восхитительно, что нет сил остановиться. Это выше ее.
Али вдруг поняла, что в первый раз за целый год не думает о Томе.
Если для этого нужен секс, то она к этому готова.
Прижав бедра к крепкому животу Макса, она заерзала, чтобы лучше ощутить его напряженно выпиравший член. Ей хотелось дотронуться рукой до этого плотного гребня, чтобы почувствовать его твердость и жар. Да она хотела касаться всего его тела. Хотела увидеть его обнаженным, чтобы припасть губами к каждой клеточке.
Чтобы он застонал. Чтобы возбудился до предела. Чтобы молил ее продолжать.
— Я должен увидеть тебя, — простонал Макс ей в шею, вытаскивая блузку из пояса юбки.
Она его поняла. Ей тоже было нужно больше, чем страстные поцелуи в одежде. Ей необходимо увидеть его тело, пощупать его кожу, вдохнуть его запах. Запах мужчины.
Али последовала примеру Макса, вытащила концы рубашки из его брюк и стала дергать пуговицы рубашки, неуклюже пытаясь их расстегнуть. А он облизывал ей ключицы и водил языком по контуру груди.
Господи, как давно это было, когда мужчине удавалось так умело ее соблазнить! Том уж точно никогда не проявлял столько прыти. А несколько встреч с тинейджерами не имели ничего общего с искусными пальцами Макса. Макс казался ей волшебником эротики. Или даже гением.
Кончик пальца потер ей сосок, и она, едва не потеряв сознание от удовольствия, ухватилась за его рубашку, боясь упасть. Он продолжал ласкать ей соски, доводя ее почти до экстаза, и она, забыв про пуговицы, рывком сдернула рубашку.
Пуговицы со стуком ударились о дверь, и этот звук на мгновение их отрезвил. Али уставилась на его голую грудь.
— Я… Прости, — задыхаясь, пробормотала она.
Макс, тоже задыхаясь, посмотрел на свою порванную рубашку.
— У меня еще есть дюжина, — сказал он и снова припал к ее рту.