Любовь не ждет
Шрифт:
— Прекрати! — крикнула Тиффани, задыхаясь от боли, теснившей грудь. — Ты думаешь, что я поверю тому, чего не помню? У меня нет воспоминаний о тебе. Ни одного! Где ты был, когда это действительно имело значение? Где ты был, когда я нуждалась в тебе? А теперь слишком поздно. Ты хочешь знать, зачем я притворилась той, кем не являюсь? Потому что предпочла жить с врагами, чем с отцом, который так мало думал обо мне, что даже ни разу не навестил за все эти годы!
Тиффани повернулась к отцу спиной, чтобы он не видел слез, которые она больше не могла сдерживать. Они текли по щекам, изливаясь вместе с болью, вызванной его равнодушием, его
— Это была твоя комната, — тем же мягким тоном произнес он. — В начале года я велел подготовить ее к твоему возращению, но до того момента в ней все еще оставались твои детские вещи. Я заходил сюда каждый вечер перед сном, чтобы уложить тебя в постель — мысленно. Я знал, что тебя здесь нет, но мог вообразить, что ты здесь. Я так скучал по тебе, Тиффани. Это был двойной удар, когда Роуз оставила меня, забрав тебя с собой.
Он казался искренним, но ему не удалось обмануть ее. Господи, неужели он действительно думает, что она поверит его лжи? Почему бы ему просто не признать правду? Он мог обожать ее, когда она была маленькой, но забыл о ней, как только она уехала. Она никогда не поверит ничему другому, потому что у нее есть доказательство сроком в пятнадцать лет.
Тиффани больше не могла выносить его присутствия.
— Я вынуждена попросить тебя уйти, — сказала она, с трудом выговаривая слова. — Я останусь здесь, пока не станет ясно, что делать дальше, но предпочла бы, что мы оставили притворство. Если ты не готов уважать мои желания, я переберусь в город и останусь там, пока не получу письмо от мамы.
— Тиффани…
— Больше ни слова! Пожалуйста!
Дверь закрылась. Тиффани оглянулась, чтобы убедиться, что он вышел, затем рухнула на колени прямо там, где стояла. Она зажала рот рукой, чтобы заглушить рыдания. Почему ей так больно? После стольких лет это не должно так ранить. Ей следует радоваться, что она наконец показала Фрэнку, что ей тоже наплевать на него…
Глава 43
Закери явно хотел поговорить, но Хантер был не в том настроении. Его лошадь все еще была привязана перед домом. Не успели Уоррены уехать, как он тоже вскочил в седло. Закери окликнул его, но Хантер не остановился. Спустя несколько мгновений он уже скакал к городу.
Он выбрал прямой путь, минуя отрезок дороги, где мог встретиться с Уорренами. В салуне «Голубая лента» он заказал бутылку виски. Какой то пьяный заговорил с ним и получил удар кулаком. Хантер даже не посмотрел, кто это был, чтобы извиниться позже. Просто схватил бутылку и вышел. Но он надеялся, что встретит на улице кого нибудь из шахтеров. Он был бы рад выместить на них то, что чувствовал. Ему не повезло, там не было ни одного.
Он выехал из Нэшарта и ехал весь день не зная куда. К полудню бутылка была наполовину пуста, но это не дало желаемого эффекта. Перед глазами стоял образ Дженни, уезжающей со своим семейством. На ее лишенном выражения лице не было заметно ни признаков вины, ни сожалений о том, что она сделала… Он допил содержимое бутылки и продолжил свою бесцельную скачку.
Вторая половина бутылки сработала, хотя и не совсем так, как он рассчитывал. Но она запустила поток других воспоминаний. Вот Дженни накидывает петлю на шею бычка, смеясь над собственной неловкостью. Вот она застилает постели, моет посуду, готовит для них. Просто чудо, что она не отравила их еду. А вот она пытается погасить пожар, хотя не представляет, как это сделать… А может,
Это что, ее представление о шутке — шпионить за его семьей? Неужели все это время она смеялась над ними, поверившими в ее байки об экономке? Каким же идиотом он был, рассказывая ей, что чувствует к своей невесте! К ней! И как быстро ей удалось завлечь его в свои сети…
Что толку теперь отрицать! Ее обман убивает его, потому что он влюбился. Он чувствовал, что к этому идет, и противился как мог. Но, когда он увидел Дженни с новорожденным сыном Калеба на руках, все барьеры рухнули. Подумать только, он влюбился в женщину, которой не существует!
К тому времени как Хантер позволил Пэтчесу найти дорогу домой, он успел протрезветь. Солнце садилось. Боже, он никогда больше не сможет смотреть на закаты, не вспоминая, как она любовалась ими. Это было искренне в отличие от всего остального.
Хантер вошел в дом через кухню. Это было ошибкой. Видимо ему придется избегать этой комнаты, где в каждом углу видится Дженни. Сейчас там никого не было, кроме Эндрю. Он читал поваренную книгу Дженнифер, помешивая содержимое кастрюли, стоявшей на плите. Значит, он собирается взять на себя ее работу?
На звук открывшейся двери в кухню сунулся Максимилиан и снова исчез в коридоре, увидев, что это не его хозяйка. Хантеру хотелось смеяться каждый раз, когда он видел поросенка, следующего за Дженни по пятам. Она не забрала его с собой. Еще бы! Ведь все это было игрой, особенно ее привязанность к поросенку.
Эндрю бросил на Хантера настороженный взгляд.
— Я не знал… — начал он.
— Помолчи, парень, — только и сказал Хантер, пройдя через кухню.
Он надеялся, что ему удастся незамеченным проскользнуть в свою комнату и запереть дверь. Но в гостиной сидели родители. Оба. И оба уставились на него, когда он появился у подножия лестницы.
Хантер достаточно удивился, чтобы помедлить.
— Как ты спустилась вниз, ма?
— Я отнес ее, — ворчливо отозвался Закери. — Мы весь день просидели здесь, ожидая тебя! Она отказывалась подняться наверх, опасаясь, что ты попытаешься незаметно проскользнуть к себе.
— Я пытался, — пожав плечами, признался Хантер. — Не хочу разговаривать.
— Сядь, — велела Мэри.
Она сказала это мягко. Но одно дело не подчиниться Закери. Отец с сыновьями часто сталкивались лбами. И совсем другое — ослушаться мать. Хантер сел, но тут же перешел к матери на диван, чтобы не видеть покерный стол, напомнивший ему о том, как он учил Дженни играть и как им было весело. Это воспоминание разозлило еще больше. Неужели она все время притворялась? Он даже подумал в тот вечер, что больше никогда не поедет в город в субботу. Зачем, если он может проводить все субботние вечера с Дженни? Каким же он был дураком!
— Нечего делать вид, будто ты недоволен, — начал Закери. — Ты втюрился в девчонку с первой же минуты, как она здесь появилась.
— В Дженни, — холодно сказал Хантер. — Но это не она уехала отсюда сегодня.
— Да, она одурачила нас. И что? — поинтересовался Закери. — Мы узнали, что она собой представляет, и позволь сказать, что я чертовски рад, что она вовсе не высокомерная городская штучка, как я ожидал.
— Разве? — сердито отозвался Хантер. — Ты что, до сих пор не понял, что это был спектакль? То, что ты видел и слышал, относилось не к реальной Тиффани, а к роли, которую она играла.