Любовь одна
Шрифт:
— Твои родители вон там, вместе с Уолтером, — сказал он.
Дороти поблагодарила его и прошла к тому столику, за которым сидели ее родные.
— Дорогая, ты замечательно выглядишь, — заметила мама с искренним восторгом.
— Да, и весьма сексуально, — добавил с добродушной усмешкой брат.
Конечно, он лишь пошутил. Но Дороти все равно почувствовала себя неуютно. Может быть, в ее платье действительно есть что-то такое, чего не видит она, но видят окружающие?
Моника, жена Уолтера, кажется, поняла, чем вызвано замешательство Дороти, и поспешила ее подбодрить:
— Не обращай на него внимания, Дорри. Ты всегда
— Как я уже отметил, выглядишь ты сексапильно, — перебил Уолт свою супругу и тут же добавил: — Что будешь пить, Дорри? Сейчас моя очередь заказывать, так что…
— Минеральную воду, — сказала Дороти, а когда брат нахмурился, быстро объяснила, что сильно простужена и принимает лекарства.
— Дорогая, я и не знала, что ты себя плохо чувствуешь, — укоризненно проговорила мама. — Надеюсь, это лишь простуда, а не тот страшный грипп, который, похоже, бродит по округе. У нас уже почти вся улица больна, правда, Моника? К счастью, мы с папой не заразились.
— Это не грипп, мама, — твердо сказала Дороти. — Это старая добрая скучная простуда.
— Ну, если ты так уверена…
— Перестань суетиться, мама. Она уже не маленькая, — вмешался Уолтер, придя на помощь сестре.
Потом он привстал, чтобы привлечь внимание кого-нибудь из официантов.
— Похоже, Элла и Кристофер пригласили почти весь город, — заметил он, усевшись на место. Дороти невольно вздрогнула, когда он добавил, почти насмешливо: — А что же ты мне ничего не сказала про Дункана Эшби-Кросса? Я только недавно узнал, что он решил вернуться и взяться всерьез за семейный бизнес. Мы с ним говорили на днях. Как я понял с его слов, он собирается развить тут бурную деятельность. Хочет все переоборудовать и модернизировать на основе новейших технологий. Приятный парень. Мне он всегда нравился. — Уолт умолк на секунду и весело продолжил: — Хотя ты, по-моему, всегда была к нему несколько ближе, чем я.
Дороти слегка разнервничалась. Впрочем, брат не мог ничего знать. В то ужасное лето, когда она выставила себя дурочкой и пережила страшное унижение, Уолтер остался в университете и не приехал на каникулы.
— Часто ты его видишь?
— Да нет, не особенно. — Резкость ее ответа заставила Уолтера замолчать.
Он внимательно посмотрел на сестру и нахмурился, а в глазах у него промелькнуло участие.
— Дорри… — начал было он, но Моника дернула мужа за руку и задала какой-то вопрос о людях за соседним столом, которые показались ей смутно знакомыми/
Специально ли Моника отвлекла внимание Уолта или это спасительное вмешательство было лишь случайным совпадением, Дороти так и не поняла. Про себя она невесело усмехнулась: кажется, у нее развивается мания преследования. Откуда Монике знать о том, как по-дурацки Дороти повела себя с Дунканом десять лет тому назад?!
Погруженная в свои мысли, Дороти не сразу сообразила, что мать обращается к ней с вопросом. Та спрашивала? когда Дороти наконец-то выберет свободную недельку и приедет к ним погостить. Дороти рассеянно пообещала, что совсем скоро, вот только разберется с работой…
— Знаешь, мне кажется, что тебе давно пора сделать маленький перерыв и как следует отдохнуть, — заботливо проговорила мама. — Ты похудела и выглядишь очень усталой.
— Вот спасибо за комплимент.
— Ты не должна так перенапрягаться. — Миссис Пресли вздохнула,
Дороти знала, о чем сейчас думает мама. Она рада, что дочь преуспела в бизнесе, но куда больше ей хочется, чтобы та вышла замуж и завела детей.
Дороти ничего не имела против брака как такового. А что касается детей… Она обожала своих двоих племянников, ей очень нравилось проводить с ними время. Однако стоило задуматься о других, более интимных аспектах замужества… В том, что когда-нибудь ей захочется душевно сблизиться с мужчиной настолько, что их отношения дойдут до той фазы, когда замужество становится, если так можно сказать, практически осуществимым, она очень сомневалась.
Глубокое раздумье не позволило ей вовремя увидеть Дункана, который подошел к их столику. Она заметила его, только когда он с искренним чувством произнес:
— Миссис и мистер Пресли! Как я рад вас видеть!
— Дункан! Здравствуй. Уолт нам говорил, что он с тобой виделся. Как я понял, ты решил остаться тут навсегда. Нам всем очень жаль, что твоего деда уже нет с нами. А здесь ты один? Если да, то присоединяйся к нам.
Дороти замерла. Если бы она могла сейчас встать и уйти! Ну почему она не учла, что все может так обернуться?! Ее мама любит общаться с людьми, она знает Дункана с детских лет, он рос у нее на глазах… Дороти должна была предвидеть, что если мать увидит Дункана, то непременно захочет поговорить с ним и узнать все его новости.
Впрочем, Дункан вполне может и отклонить приглашение. Но нет, к своему несказанному ужасу, Дороти услышала, как он говорит:
— Ну, если только я вам не помешаю.
— Конечно, не помешаешь. — Дункан уселся к ним за столик, и миссис Пресли продолжила: — Ты знаком с Моникой, женой Уолта?
— Нет, мы еще не знакомы.
У Дороти защемило сердце, когда она увидела, как он улыбнулся Монике и та буквально расцвела от этой улыбки. Да, ни одна женщина не может остаться равнодушной к его улыбке, такой теплой и открытой.
— Я как раз говорила Дороти, что ей пора передохнуть. Она похудела, а тут еще эта простуда…
Дороти понимала, что мать совсем не нарочно привлекает к ней внимание Дункана. Но она все равно напряглась и старалась не смотреть на Дункана. Ей хотелось, чтобы он понял: вся эта видимость тесных дружеских отношений между ними — вынужденная. Сама-то она вовсе не приглашала его сидеть с ними в тесном семейном кругу.
— Да, она производит впечатление немного усталой, — ровным голосом произнес Дункан. Какой тактичный человек! Мог бы прямо сказать, что она выглядит просто больной и изможденной, не без цинизма отметила про себя Дороти. — Но, несмотря ни на что, вокруг нее чувствуется некий флер женственности. Однажды дед сказал мне, что всякий раз, когда он смотрит на фарфоровых пастушек, те напоминают ему Дороти Пресли. И я хорошо понимаю, что он имел в виду.
Все замолчали. Дороти заметила, что у матери порозовели щеки и заблестели глаза. А у Уолта так просто челюсть отвисла.
— Дункан, ты погоди. Скажи мне, пожалуйста, мы сейчас говорим о той Дороти, которую помню я? О той, что сломала обе руки, когда однажды свалилась с дерева? О той, которая так часто падала в пруд с рыбками, что папа всерьез опасался, не вырастут ли у нее плавники?
Пламенная речь Уолтера разрядила напряженную тишину. Все засмеялись… Все, кроме Дункана и ее самой, отметила Дороти.