Любовь окрыляет
Шрифт:
– А Славик Трухачев! А Витенька? Витенька, он же по тебе с восьмого класса сохнет. Герочка тоже славный! Говорят, в Англии был этим летом. Контракт заключил. Стас! Я совсем забыла про Стаса, Тиночка! Он же звонил нам на днях. Спрашивал о тебе, между прочим. Настойчиво интересовался твоим свободным временем. Разве Стас плохой мальчик, Тиночка?
– Мама! – прикрикнула Кристина, устав слушать. – Мне не нужен мальчик, мама! Мне нужен мужчина.
И положила трубку. И тут же вспомнила о мужчине, посетившем ее сегодня со странным нелепым визитом. Можно назвать его настоящим или нет? Почему его жена и его теща с такой легкостью
Что с ним не так? С ним или с ними?
Кстати, он работает в милиции, вдруг вспомнила Кристина. Наталья Ивановна не раз сетовала на его скромные, по нынешним меркам, заработки. Наверняка ему известно об этих ограблениях намного больше, чем пишет пресса и вещает телевидение.
Чем не повод для новой встречи?
Кристина тут же замотала головой, пытаясь прогнать мысли о Карпове. Ненужные глупые мысли о чужом муже.
И непонятно стало: ей повод нужен для встречи или в самом деле интересно узнать чуть больше, чем знают остальные о налете на инкассаторов? Так с последним вообще не проблема. У Сережи Шипова есть свои люди в органах. Только пальцами щелкни, он эти сведения ей в клювике принесет.
Но вот почему-то не хотелось Кристине ради Шипова даже пальцами щелкать, хотя он очень хороший мальчик, как наверняка охарактеризовала бы его ее мама.
Умный, серьезный, очень симпатичный и перспективный. Уже сейчас его зарплата вдвое больше, чем у Карпова. А что-то будет дальше! Он ведь только на самой низшей ступени карьерной лестницы. Вверх полезет непременно, все задатки тому имеются. И многозначительный шепот по коридорам фирмы уже как с месяц блуждает. И все с ним было, есть и наверняка будет благополучно. Все, кроме одного.
Она не видела в нем своего мужчину! Не видела, хоть убей. А вот Карпов ее неожиданно взволновал.
Они уезжали из гостей часа через полтора. Кристина, стоя на балконе, наблюдала за тем, как семейство Карповых медленно движется от подъезда к машине. Наталья Ивановна семенила рядышком и все совала Глебу какой-то сверток. Тот сердито отмахивался и на тещу не смотрел, Светлану он тоже игнорировал, зато сына крепко держал за руку, словно боялся, что и тот его предаст. И уселся с ним на заднем сиденье автомобиля. Светлана села за руль и еще минут десять выслушивала материнские нотации, которые та нашептывала ей, прислонившись животом к водительской двери.
Интересно, о чем они шушукались?
То, что разговор велся полушепотом, Кристина не сомневалась. Слишком уж Светлана далеко высунулась из машины, а Наталья Ивановна почти касалась ее уха губами.
Снова говорят о Глебе? Интересно, был ли скандал после его возвращения или все воспринялось как должное?
Никогда Кристину не интересовали бытовые распри в чужих семьях. Все-то они казались ей мелкими и несущественными. И в разговорах с друзьями и знакомыми она всячески уворачивалась от подобных тем. А тут прямо зубы заныли, так захотелось узнать, о чем шушукаются эти двое: мать и дочь. И что в этот момент делает и думает Глеб, затаившийся на заднем сиденье за тонированными стеклами.
Семейство Карповых наконец уехало. А Наталья Ивановна поспешила к подъезду, но перед тем, как скрыться под навесом,
Может, показалось?
Кристина озябла, виновато покосилась на фикус, которому на балконе тоже было не так, как в мае. И пошла на кухню готовить обед.
Она не любила готовить, но и при явном нежелании у нее получалось довольно-таки вкусно сварить борщ либо состряпать пельмени. Очень удавались тоненькие блинчики. Симка уплетала их обычно пачками, обмакивая либо в сгущенку, либо в варенье, позабыв о контроле над собственным весом. Почему же она не отвечает на звонки?
Кристина поставила на плиту сковороду, уложила плотно большие порции бифштекса из телятины и снова взялась за телефон.
Нет, подруга точно влюбилась по уши, раз дома ее нет, а все до единого номера ее мобильного находились либо вне зоны доступа, либо абонент в сети был не зарегистрирован, либо якобы отключен.
– С ума сошла, что ли? – пожаловалась самой себе в зеркало Кристина. – Первый день знакома, а она уже готова за ним и в огонь и в воду!
Но на душе все равно было очень противно и тревожно. И успокоиться старалась, не думать о безбашенной подруге, которая уже через неделю будет уничтожать пачками ее бумажные платки и проклинать всех на свете мужиков. И делами занялась вплотную. Обед приготовила, за пылесос схватилась. Даже фикусу листья протерла теплой водичкой, раз уж вынуждает его снова ночевать на балконе. Потом отсортировала белье, приступила к стирке, тут же что-то гладила, развешивала в шкафу.
Но как ни старалась, Симкино безрассудство из головы не шло.
Нет, ну как так можно, а?! Неужели не понимает, что люди за нее переживают, волнуются?! Координаты хотя бы могла оставить кому-нибудь?
Кстати…
Позвонила Симкиной матери, хотя вариант заведомо был проигрышный.
Тетя Лена с томным вздохом сообщила, что с дочерью не разговаривала уже два месяца.
– Что случилось, тетя Лена? – вежливо поинтересовалась Кристина, хотя приблизительно догадывалась, о чем речь.
Мать ее подруги бросила Симкиного отца лет десять или двенадцать назад. Укатила с каким-то циркачом, оставив на попечение Митяя, так она называла своего мужа, старую больную мать, собаку с выводком щенков и Симку. Дочь, правда, к тому времени уже была достаточно взрослой, но все равно считала, что матери не следовало так нагло поступать со всеми ними. Особенно с бабушкой и собакой.
– Отец-то переживет, – уверяла она Кристину. – Он у меня еще молодой и достаточно интересный, быстро себе найдет кого-нибудь. Я тоже не подросток. А бабушка!!! Она же плачет день и ночь! А собака?! Она воет по матери без конца, хоть вешайся, честное слово!
Как-то так получилось, что все, за кого так переживала Сима, с бегством тети Лены быстро справились, привыкли и даже постарались больше не вспоминать. А вот сама Сима и дядя Митя…
Тот так себе и не нашел никого, начал пить, лишился работы и через три года после того, как его бросила жена, помер. Сима, оставшись вдвоем с больной бабушкой, очень тяжело переживала смерть отца и поклялась, что матери никогда этого не простит. Бабушка возвращения блудной дочери так и не дождалась. Сима осталась совершенно одна. Собаку она не укараулила, та удрала как-то во время прогулки и больше уже не вернулась.