Любовь Орлова в искусстве и в жизни
Шрифт:
22 августа 910 Д.[ня] вторника Ф. Шаляпин»
Рядом с этим снимком — большое фото Федора Ивановича Шаляпина, на котором каллиграфическим почерком начертана такая надпись: «Маленькому дружку моему Любочке с поцелуем дарю сие на память. Ф. Шаляпин». Чуть ниже — дата: «Ноябрь 1909. Москва».
Автопортрет Ф. Шаляпина с дарственной надписью Л. Орловой. Федор Шаляпин Милой Любочке на память
«Дети в школу собирайтесь...
Петушок
Попроворней одевайтесь и т. д.
Смотрит солнышко в окно».
Ратухино Итлар. 22 августа 1910.
В сторонке от этого снимка — портрет Василия Ивановича Качалова с такой стихотворной надписью:
«Смотреть и слушать Вас я рад,
Как десять лет тому назад.
Люблю я Любочку Орлову
И поклоняюсь. Верьте слову!
В. Качалов. 1944».
А ниже — фотография Любови Петровны с Ж.-П. Сартром, сделанная во время его пребывания в Москве, и отдельно его портрет с надписью по-французски: «Мадам Орловой с уважением и признательностью за блестящее исполнение ею роли Лиззи Мак-Кей».
Л. Орлова и В. Качалов. 1939
«Пять лет уже промчалось ровно
С тех пор, как Вы, Любовь Петровна,
Со мной снялись в Москве. Любовь
Орлову я увидел вновь
Теперь в глуши лесов сосновых.
Пять лет тяжелых и суровых
Весьма состарили меня.
Но пощадили Вас. И я
Все так же нежно и любовно
Гляжу на вас, Любовь Петровна!
Василий Качалов»
Не мало здесь и других редчайших фотографий: с Чарли Чаплином, с Пабло Пикассо, с Томасом Манном, с советскими друзьями. На нескольких фотографиях — она в ролях, большей частью театральных.
Автошарж Ф. Раневской с дарственной надписью Л. Орловой и Г. Александрову
«Люблю грозу в начале мая», — и в декабре люблю «Весну» Любочке и Гришечке с нежной любовью
Ф. Раневская — фея Москва 3 мая 45 г. Ф. Р.»
Комната Любови Петровны без особых украшений и настенных фотографий, очень простая и уютная. Все в этой комнате сделано ее руками. Она сама подбирала ткани и сама обивала мебель — и стулья, и кресла, и диванчик, — сама, своими руками, мастерила занавески и
Нет, экран не меркнет
...Прошло уже десять лет с того траурного дня, когда вместе с друзьями-кинематографистами я стоял у ее гроба в Театре имени Моссовета. Десять лет, но время от времени я все еще беседую с ней, как с живой, или слушаю будоражащие душу ее милые, искренние песни.
Так, думается мне, было и в тот морозный январский вечер 1977 года, когда в Центральном доме кино я присутствовал на вечере, посвященном 75-летию со дня ее рождения.
В обычно шумном зале на этот раз было тихо, очень тихо. Приглашенные молчаливо занимали места — ни восклицаний, ни шуток, и даже простые приветствия передавались незаметным кивком головы. С рассказами о творчестве актрисы и воспоминаниями о ней выступали Г. Александров, С. Образцов, В. Канделаки, генерал-майор Е. Востоков. И все это в полной тишине. А потом вспыхнул экран — появилась она в немеркнущих кадрах ее фильмов, и в зале загремела овация. Нет, она не ушла, она была с нами, пела и танцевала, и ее лицо светилось неповторимой улыбкой.
Как с добрыми друзьями юности, и по сей день мы встречаемся с героинями Любови Орловой.
Л. Орлова
Примерно через год после ее смерти, в январе 1976 года, в Центральном Доме кино был показан научно-популярный фильм «Г. Александров и Л. Орлова». Фильм этот был поставлен на студии «Центрнаучфильм» кинорежиссером М. Каростиным по сценарию, написанному им совместно с Д. Василиу и А. Зебиным. Картина с живейшим интересом была принята зрителями, ибо была посвящена почти полувековому плодотворному совместному пути одного из основателей советской кинокомедии и выдающейся киноактрисы современности. Сразу же было замечено, однако, что она была сделана добросовестно, но торопливо, восстанавливала сцены многих прогремевших фильмов, но не позволяла глубоко проникнуть в творческую лабораторию режиссера и актрисы — замечательных мастеров советского экрана.
За минувшие годы не раз предпринимались и другие попытки запечатлеть их высокое искусство. По-прежнему зрители тепло встречали повторный показ в кинотеатрах и на телевизионном экране фильмов с участием Любови Орловой, хотя массовый их прокат за давностью лет уже не отвечал возросшим зрительским интересам. Нужен был фильм, который показал бы в полный рост талант замечательной актрисы. И такой фильм — «Любовь Орлова» — в 1983 году был создан.
У него жестокое начало. На экране — последняя фотография Любови Петровны. Голос за кадром сообщает, что ей семьдесят два года. Потом идет «последняя съемка» на телевидении. «Последняя кинопроба»: маленький эпизод из пьесы «Странная миссис Сэвидж». Через три месяца ее не станет...
Нет и нет! — против таких начальных кадров фильма протестует сознание. И на этой фотографии, и в этих кадрах она неотразимо красивая, близкая, дорогая всем советским людям, какой мы ее знали всегда. Кажется, и возраст ей приписан, и траурная фраза, произнесенная диктором, неправдоподобна. Ее нет, но она с нами. Более того — она среди нас.
На экране — народный артист СССР Ростислав Плятт. Он делится воспоминанием, которое впервые обнародовал вскоре после смерти актрисы.
«Когда в спектакле «Милый лжец», — вспоминает он, — Любовь Петровна произносила реплику своей героини, миссис Патрик Кемпбелл: «И мне никогда не будет больше тридцати девяти лет, ни на один день!», зал взрывался аплодисментами на каждом спектакле! И аплодисменты относились не к персонажу, а к актрисе — за ее неувядаемости!»