Любовь Орлова
Шрифт:
Дорогие товарищи! Немецкие фашисты хотят истребить, уничтожить многие народы Европы, народы Советского Союза, ибо не считают их за людей…
Они хотят уничтожить нашу культуру, наше искусство.
Они хотят, чтобы умолкли наши песни, чтобы погасли огни на сценах наших театров и киноэкранов.
Но этого не может быть и не будет! Мы победим, и еще ярче загорятся огни нашего искусства, еще ярче и громче будут звучать наши песни!..
Мы не просто будем петь эти песни – мы превратим их в грозное оружие, в танки, бомбы и снаряды!
Сбор от сегодняшнего концерта пойдет на строительство танковой колонны имени комсомола
Летом 1942 года состоялась ее первая зарубежная поездка – в Иран, где размещался небольшой контингент советских войск. В течение месяца она выступала с концертами в крупнейших городах этого региона – Тебризе и Тегеране. Причем не только перед красноармейцами, но и перед местными жителями.
В сентябре 1943 года Александрову было предписано вернуться в Москву, чтобы возглавить «Мосфильм» в должности художественного руководителя студии. Они с Орловой радостно вернулись в свою квартиру в бывшем Глинищевском переулке, который теперь назывался улицей Немировича-Данченко, и с головой окунулись в работу. На «Мосфильм» начинали возвращаться из эвакуации творческие коллективы, и художественному руководителю требовалось следить за всеми готовящимися фильмами.
Ну а Орлова продолжала ездить с концертами, тем более что теперь это еще и помогало ей отвлечься от собственного несчастья – вскоре после возвращения из эвакуации скончалась ее мать, Евгения Николаевна. «Последний военный концерт, – пишет М. Кушниров, – Любовь Петровна дала в Праге в июне 1945 года. Зрелище, по рассказам очевидцев, было триумфальным. Восторженные пражане, еще не остывшие от радости освобождения, от избытка благодарности русским солдатам… целовали актрисе платье, приподнимали машину, подносили для благословения детей».
Я мечтала найти форму исполнения, при которой зритель видел бы не стоящего на эстраде певца, а поющего и действующего в образе актера.
Пора было возвращаться в «обойму» – вновь начинать сниматься в кино. Но была одна сложность – Орлову почти не приглашали другие режиссеры, а когда и приглашали, она все равно по большей части вынуждена была отказываться, соглашаясь лишь на небольшие маловажные роли. Однажды, уже в начале шестидесятых, в разговоре со своей внучатой племянницей Нонной, в ответ на ее вопрос, почему она так мало снималась у других, Орлова ответила: «А ты представь: фильм – это подготовительный период, пробы, съемки, монтаж, озвучание – в общем, год, а то и больше работы. И что? Целый год без Гриши? Ради еще какой-то там роли?..»
Та же Нонна решилась задать Орловой и другой важный вопрос, о детях. На что та ответила тоже прямо и без обиняков: «Знаешь, я насмотрелась на твою бабушку и твою мать. Это ведь постоянный страх – дети. Сначала боишься забеременеть, потом рожать, а дальше, до гроба, страх за ребенка». Ну а Григорий Александров, когда его спросили, почему у них с Орловой не было детей, коротко пояснил: «Сначала она не хотела, потом не могла…»
Что ж, их главным детищем всегда была работа.
Глава 7
Последняя весна
Я буду играть двойников: женщин, внешне похожих друг на друга, но с совершенно разными характерами. В роли актрисы я хочу использовать свои возможности в плане пения, танца и умения играть на рояле. В образе ученой я попытаюсь найти качества советской женщины, которые подсказывает мне жизнь, наблюдения за прообразами моей героини.
Моя героиня-ученая по ходу съемок делает в кадре очень сложный опыт со взрывчаткой. Опыт сопровождается взрывом. Если этот взрыв пройдет благополучно (я хочу это суметь), в недалеком будущем зритель увидит меня в новой роли».
Мысль о новом фильме зародилась у Александрова перед самой войной, когда он увидел программу московского мюзик-холла «Звезда экрана». Тогда же он связался с авторами спектакля, эстрадными драматургами Александром Раскиным и Морисом Слободским, чтобы привлечь их к работе над киносценарием. Тот уже был практически закончен, но началась война, и работу пришлось отложить.
Вернулись они к сценарию «Волшебные грезы», впоследствии переименованному в «Весну», только после войны. А работы там был еще непочатый край. Восемь раз пришлось менять главной героине, профессору физики, научную специализацию. Цензоры
Прототип профессора Никитиной – Зинаида Васильевна Ершова (1904–1995), крупный советский радиохимик, профессор, доктор технических наук, заслуженный деятель науки и техники РСФСР, трижды лауреат Сталинской премии и премии АН СССР им. В. Г. Хлопина.
Родилась в Москве 23 октября 1904 года, в 1923 году поступила в Московский государственный университет и записалась в радиохимическую лабораторию университета.
Начала в 1930 году работу в радиевом цехе, вскоре была назначена на должность начальника физической лаборатории.
В декабре 1936-го ездила в лабораторию Марии Кюри парижского Института радия на научную стажировку, где она работала под руководством Ирэн Жолио-Кюри и опубликовала в 1937 году работу по теме: «Определение отношения 238U/235U в UY» в Journal de Physique.
В 1938 году перешла на работу в Гиредмет Наркомата цветной металлургии СССР на должность начальника лаборатории радия.
Во время Великой Отечественной войны Зинаида Васильевна была в эвакуации в Казахстане и руководила там свиносовхозом. В феврале 1943 года вернулась в институт «Гиредмет» и включилась в работу советского атомного проекта. И. В. Курчатов поставил перед ее лабораторией задачу срочного получения карбида урана и металлического урана.
В 1944 году требуемые материалы были получены, они отправлялись в Лабораторию № 2 для ядерно-физических исследований и проведения опытов, необходимых для проектирования и строительства первого в нашей стране и Европе опытного реактора Ф-1.
30 августа 1945 года вышло Постановление ГОКО № 9946сс/ов «О передаче Первому Главному управлению при Совнаркоме СССР завода № 12 Наркомбоеприпасов», город Электросталь Московской области. Ершовой поручили наладить на этом предприятии промышленное производство металлического урана в слитках весом до нескольких килограммов. После выполнения этой работы ее авторитет сильно вырос, за ней закрепилось неофициальное прозвище «русская мадам Кюри».
В декабре 1947 года в лаборатории Ершовой были получены первые микрограммы светло-голубого раствора плутония.
Вклад Ершовой в развитие атомного проекта СССР был отмечен Сталинской премией в 1949, 1951 и 1954 годах.
В 1947 году в прокат вышел фильм «Весна», прототипом главной героини которого была Зинаида Ершова.
Поскольку в картине «Весна» сюжет строится вокруг создания художественного фильма, большая часть действия происходит на киностудии. Однако «Мосфильм» еще не функционировал в полную силу, и съемки решено было проводить на пражской комфортабельной киностудии «Баррандов-фильм», одной из лучших в Европе.
«Слух о том, что Александров собирается снимать новую комедию, быстро распространился в актерской среде. Многие артисты, соскучившиеся за время войны по нормальной работе, мечтали сняться в этом фильме. Любовь Петровна была рада, что одним из партнеров будет «мой добрый Фей» – Раневская. Они познакомились, когда Фаина Георгиевна снималась в «Пышке», а Орлову только утвердили на роль Анюты в «Веселых ребятах». В музыкальную картину вбухали столько средств, что остальные снимающиеся фильмы поневоле очутились на голодном пайке, и Раневская до сих пор шутливо пеняла Орловой за то, что по ее милости «Пышку» пришлось делать немой. Сейчас Фаина Георгиевна работала в театре Революции.
Очень старалась попасть в «Весну» Рина Зеленая. Она была большой поклонницей творчества Орловой, когда-то мечтала играть вместе с ней. Это удалось в «Светлом пути» – Рина Васильевна играла секретаршу директора фабрики. Понравилось. Сейчас, встретившись на студии, уговаривала Александрова дать ей роль.
– Рина, у меня там нет женских ролей, – сказал он.
– Тогда дайте мужскую.
– Ее выбросили.
Действительно, в первых вариантах сценария была перешедшая из пьесы эпизодическая роль гримера, которую позже вычеркнули. Напористая Рина Васильевна умудрилась добиться, чтобы эту роль не только восстановили, но и сделали женской.