Любовь от начала до конца
Шрифт:
Не полагаясь на своё красноречие, я в тот же день сел писать тебе письмо.
Тоня, Тоня, Тоня… Как объяснить, почему я до сих пор помню тебя и люблю?
Как объяснить тебе? Как объяснить себе?
Я писал десять дней. Десять дней я рассказывал тебе о нашей прошлой жизни, о тебе, о себе, о наших отношениях. О своей любви. Я хотел, чтобы ты поняла всё без дополнительных объяснений.
Начал писать письмо, а получилась целая повесть…
Часть вторая
Школа чувств
Глава
Сердечное смятение
Я обратил на тебя внимание в шестом классе. Мы тогда учились в начальной одноэтажной школе, где до сих пор можно прочитать на потемневшем кирпиче фасада почти растворившуюся от старости надпись: «Смерть фашистским оккупантам!». Моё первое воспоминание – на перемене ты стоишь спиной к окну, опершись на подоконник. Коричневая школьная форма, белый передник. Лицо серьёзное, немного задумчивое. В руках раскрытый учебник. Рядом с тобой кто-то из одноклассниц. Помню тебя прохаживающейся по коридору – и опять же с раскрытым учебником в руках.
Чем ты привлекла меня? Заметил в параллельном «б» новую девочку. А ещё мне понравилась твоя улыбка. Тоня, в твоей улыбке столько чистоты и солнца! Солнечная улыбка…
Помнишь, в фильме «Операция «Ы» и другие приключения Шурика» есть сцена, где Шурик видит улыбающуюся Лиду, сбегающую по ступенькам института, и зачарованно спрашивает приятеля: «Кто это… вон… плывёт?». Твоя улыбка произвела на меня похожее впечатление. Но тогда я был слишком мал и не отдавал себе в этом отчёта. Просто было приятно смотреть на тебя и любоваться твоей улыбкой. Никаких мыслей о том, чтобы познакомиться с тобой, а уж тем более подружиться, у меня не было.
К тому же в то время мне ещё было не до тебя. У меня были запутанные отношения с одноклассницей Олей Сизовой.
Жизнерадостная миловидная девочка, Оля симпатизировала мне и всячески это показывала. Я не знал, как себя вести, потому что кроме доброго отношения ничего другого не мог ей предложить. На двадцать третье февраля Оля подарила мне поздравительную открытку, хотя я не был её соседом по парте. Пришлось на восьмое марта ей тоже подарить открытку. После этого мы стали обмениваться знаками внимания, и все решили, что у нас любовь.
Именно в это время у неё произошла ссора с Сергеем Дубовым из вашего класса. Сергей был хулиганистый, развязный, они повздорили, и Сергей её как-то обозвал. Я стоял в стороне и всё слышал, но не вмешался. Почему? Не знаю. Это ведь не моя девчонка, и мне не хотелось, чтобы другие так думали. Но после уроков у нас с Сергеем состоялся разговор. Я говорил ему, что Оля очень хорошая девочка и что он несправедливо обидел её. Попросил извиниться. Мы тогда с Сергеем дружили, и он прислушался ко мне. Решили, что Сергей извинится сегодня же.
Мы дождались, когда Оля с подругой выйдут за ворота школы. Догнали их. Сергей сказал: «Оля, мне нужно с тобой поговорить». Они ушли вперёд, а мы с её подружкой медленно шли сзади. Шли долго и остановились только возле длинного одноэтажного барака, где жила Оля. Уже стемнело. Помню, из школы Оля вышла хмурая, а тут я увидел её улыбающейся. Она весело посмотрела на меня и, непонятно к кому обращаясь,
Позже я понял причину резкой перемены в её настроении. Оказывается, после первых слов извинения Сергей завёл с Олей разговор обо мне. Сказал, что знает о моих чувствах к ней, напридумывал что-то, а под конец добавил, что я предлагаю Оле дружбу. Предложить в то время дружбу девочке было равносильно объяснению в любви. Оля ответила ему, что принимает моё предложение. Я был ошарашен! «Сергей, ну кто тебя просил!».
Всё, поздно. Давай, дружи…
Тоня, я рассказываю эту историю так подробно, чтобы стало понятно, как я «зацепился» за тебя. Она имеет к этому прямое отношение.
Я стал дружить с Олей, и через некоторое время она пригласила меня на свой день рождения.
Мне говорили, что у вас с Сергеем Дубовым до этого были дружеские отношения, но они прервались из-за … Не знаю точно. Что-то тебе не понравилось в его поведении. Оля об этом знала и в знак благодарности за участие Сергея в её сердечных делах пригласила на день рождения его и тебя. Надо понимать, чтобы вы помирились.
Я уже смутно помню тот день рождения. Помню высокие ступеньки при входе в барак, помню, что нас встретила добродушная женщина – мама Оли. Помню, как мы разувались в длинном коридоре и смущённо заходили в комнату. Помню, как сидели за круглым столом, ели пирожные и о чём-то весело переговаривались. А потом были танцы.
Оля поставила пластинку ансамбля «Поющие гитары», и когда заиграла песня «Сумерки», я пригласил на танец тебя. Помнишь? «Словно сумерек наплыла тень – то ли ночь, то ли день…». На тебе было розовое платье из плотного материала. После худенькой Оли твоё тело мне показалось по-взрослому женственным. Мы молчали, чуть покачиваясь в танце. Рядом с моими глазами чернели твои волосы. Вот, собственно, и всё. После этого танца я стал меньше общаться с Олей, и через какое-то время наша с ней дружба сошла на «нет».
Шестой класс остался позади. Начальную школу перепрофилировали в учебно-производственный комбинат, а нас перевели в 15-ю школу, которая располагалась через дорогу.
В ней нам предстояло учиться до десятого класса.
Глава вторая
Это любовь
Начало седьмого класса уже было связано с тобой, хотя я не сразу это понял. Мне по-прежнему было приятно смотреть на тебя, и только. Но когда я не видел тебя на перемене и узнавал, что ты не пришла в школу, мне казалось, что этот день я проживаю впустую.
Я сопротивлялся тому, что уже происходило со мной, и это сопротивление длилось почти до конца года. В ноябре ты заболела на целую неделю. Сначала я не мог понять, что меня в твоём отсутствии беспокоит, но потом отчётливо осознал, что у меня возникла потребность видеть тебя. Видеть каждый день. Без тебя в школе было одиноко. Когда через неделю ты вернулась, я обрадовался. Радость была настолько явной и неуправляемой, что скрывать дальше от себя мой интерес к тебе стало бесполезно.
В тот день я понял, что ты мне нравишься.