Любовь — первая и единственная
Шрифт:
Однако в обязанности Сильвии входило не только разделять энтузиазм Ллойда, но и убеждаться в разумности приобретений Траста, в том, чтобы деньги не спускались на ветер — к этому вопросу Сильвия подходила со всей ответственностью. Не было ни одного проекта, ни одного счета, который бы Сильвия не проверила самым тщательным образом. В результате даже бухгалтеры Траста очень одобрительно отзывались о ее внимании к мелочам и великолепно поставленному учету.
В качестве примера можно вспомнить возражения Ллойда, когда при восстановлении
— Алый почти в два раза дороже, — строго заявила Сильвия и подкрепила свои слова весомым аргументом, — Кроме того, судя по документам, которые нам удалось найти, эта комната первоначально была оформлена в золотистых тонах…
— Ну, золото так золото, — со вздохом согласился Ллойд.
Зато Сильвии пришлось уступить, когда через пару недель после возвращения из Венеции Ллойд преподнес ей набор очень дорогих кожаных чемоданов, обитых так, как умеют делать только в Италии.
— Ллойд, я не могу это принять, — вздохнув, возразила Сильвия.
— Почему? Разве у тебя сегодня не день рождения? — Естественно, Ллойд был прав, и Сильвия сдалась.
Но на Рождество, когда Молли принялась восхищаться чемоданами, Сильвии пришлось оправдываться перед сводным братом:
— Я не хотела брать, но Ллойд бы обиделся. Алекс, ты считаешь, я должна была отказаться…? Если ты…?
— Сильвия, чемоданы прекрасны, и ты имела полное право их принять, — мягко заверил ее Алекс. — Да кончай психовать, малявка, скомандовал он наконец.
«Малявка»! Только Алекс называл ее так, и услышав это обращение, она чувствовала себя… защищенной и окруженной заботой.
Защищенной и окруженной заботой? Она взрослая женщина и способна сама защитить себя, сама позаботиться о себе. Разозлившись, Сильвия вновь взглянула на папку, которую держала в руках.
— Ты недовольна? — спросил Ллойд, покачивая головой. — Посмотрим, Сильвия, что ты скажешь, когда увидишь этот дом. Тебе понравится. Это прекрасный образец…
— Мы уже почти исчерпали годовой бюджет, — строго возразила Сильвия, — и…
— И что? Значит, просто увеличим финансирование, — ответил Ллойд с обычным добродушием.
— Ллойд, — возмутилась Сильвия, — ты говоришь о черт знает каком количестве миллионов долларов… Траст…
— Траст — это я, — мягко возразил ей Ллойд, и Сильвия знала, что это правда. Но все равно она окинула его насмешливым взглядом, в ответ на который Ллойд высокомерно ответил, — Я делаю то, что хотел от меня старик…
— Покупая догнивающую хибару посреди Дербишира?
И все же последнее слово осталось за Ллойдом.
— Тебе понравится, Сильвия… Обещаю!
Сначала Сильвия хотела пожаловаться на занятость, чтобы он нашел кого-нибудь другого для работы с этим проектом, но так поступить ей не позволила гордость — та самая гордость, благодаря которой она с высоко поднятой головой встретила и отказ Рэна и все последовавшие
На этот раз они с Рэном столкнутся как равные, и теперь… теперь…
Что теперь? Теперь она не позволит ему обидеть себя. Теперь ее отношение к нему будет холодным, отстраненным и полностью деловым.
Теперь…
Сильвия зажмурилась, ощутив приятное предвкушение. В последний раз она видела Рэна три года назад — он неожиданно приехал в аэропорт, когда она улетала на учебу в Америку. Она запомнила свое изумление при виде Рэна и резкий прилив желания.
Она все еще оставалась наивной и уязвимой, и частично продолжала верить, что он передумает… Но, естественно, он не передумал. Он всего лишь хотел убедиться, что она и вправду уезжает из страны и из его жизни.
Алекс, конечно, знал о подростковой влюбленности Сильвии в его друга и управляющего, но это было далеко не все. Он понятия не имел о том постыдном происшествии, случившемся во время учебы Сильвии в английском университете.
Об этом не знал никто. Только она и Рэн. Сейчас все это ушло в прошлое, а во время следующей встречи с Рэном превосходство будет у Сильвии — теперь уже она сможет отвечать отказом на его просьбы, а ему придется умолять и пресмыкаться перед ней.
Сильвия резко открыла глаза. Что с ней творится? Ее мысли о мести столь же глупы и наивны, как и детская страсть к Рэну. Она выше всего этого. Ей придется быть выше — этого требует ее работа. Нет, она отнесется к Рэну так же, как и к остальным клиентам, с которыми ей приходилось сотрудничать. Жестокий и безжалостный отказ Рэна в ответ на ее мольбы о любви не повлияет на ее теперешнее отношение к нему. Она выше этих мелких страстишек. С гордостью Сильвия вскинула голову и продолжила выслушивать восторженные отзывы Ллойда о его новой «находке».
Рэн обвел мрачным взглядом освобожденный от мебели, пыльный и затянутый паутиной коридор Хавертон-Холла. В неподвижном вечернем воздухе стоял густой запах пыли и плесени. В большом зале, как и везде в Хавертон-Холле, чувствовалась атмосфера безнадежного и давнего запустения, напоминавшая о старом дедушке, который владел этим домом, когда Рэн был еще маленьким. Рэн ненавидел ходить к нему в гости и жутко обрадовался, узнав, что не он, а его двоюродный брат унаследовал это огромное, пустое и неухоженное здание.
Но двоюродный брат умер, и он, Рэн, стал владельцем Хавертона, или по крайней мере был им до прошлой недели, когда наконец подписал документы, передающие Хавертон-Холл и связанные с ним проблемы в законную собственность Ллойда Келмера.
Его первой мыслью после получения неожиданного и нежеланного наследства было сплавить этот дом какой-нибудь из английских трастовых компаний. Но представители фирм кратко объясняли, что у них отбоя нет от отчаявшихся владельцев, желающих избавиться от своей собственности.