Любовь пиратки Карибского моря
Шрифт:
Робертс проверил, вложил ли нож в ножны и, кинувшись в воду, поплыл навстречу индейцу. Правда, нигде не было видно спинного плавника акулы, но она могла быть внизу, а значит, в любой момент, чуть что, нападет на пловца. Бартоломью окунул голову в воду. Нет, ничего, кроме отчаянно дрыгающих ног Камышового Кота, не видно. Но не с ума же он сошел, в самом деле?
Спустя минуту оба выскочили на берег, причем индеец еще и отбежал от воды на порядочное расстояние. Он, возможно, убежал бы и дальше, однако вовремя сообразил, что островок невелик, море со всех сторон и, кинувшись дальше, он неизбежно снова влетит в
Робертс подбежал к индейцу и схватил его за руку. Кот обернул к капитану искаженное ужасом лицо. Кроме того, он с трудом дышал, раскрывая рот, будто вытащенная из воды рыба.
— Ты, каракатица краснокожая, объяснишь мне, в чем дело, или нет?! Какого дьявола тебя не было видно, а потом ты плыл так, будто увидел под водой саму преисподнюю? Скажи, что случилось?!
Камышовый Кот судорожно вздохнул и ткнул пальцем в том направлении, откуда только что приплыл.
— Там!
— Я знаю, что не здесь. Что там-то? Сказать можешь?
— Там…
— Или ты скажешь, что означает это твое «там», или я буду думать, что ты спятил. Скажи, что случилось!
Индеец бессильно опустился на песок и проговорил:
— Кот ныряй к большой-большой раковина. Раковина быть открытый, и там Камышовый Кот видеть жемчужина. Такой. — Он раздвинул пальцы примерно на дюйм. — Кот протянуть рука, но раковина закрываться. Зажал рука, Коту ее не вынуть. Стал плохо дышать, стал умирать. И тогда… он приплыть!
— Кто? — Робертс начинал терять терпение.
— Она…
— Теперь уже она? Камышовый Кот, я не думал, что ты трус.
— Кот не трус.
— В таком случае приходи в себя и расскажи мне членораздельно, что произошло после того, как какая-то там раковина зажала тебе руку. Кто такой приплыл? Акула? Осьминог?
— Скво.
— Женщина?! Женщина плавает под водой? Индианка?
— Нет, нет, такой скво индианка не бывать! Она белая!
Бартоломью начал понимать, в чем дело: если руку индейца и в самом деле зажала гигантская раковина (от кого-то капитан слыхал, что такое случается), то от недостатка воздуха у бедняги могли и в самом деле возникнуть видения. Это реальнее предположить, чем на таком удалении от берега, да еще под водой представить появление белой женщины.
— И что она сделала? — спросил Робертс индейца.
— Она взять нож. Камышовый Кот думать, что подводный скво будет его убить. Но скво что-то порезала у раковины, и раковина открываться. И Кот скорее-скорее плыть наверх. Матросы говорить Коту, что в море водятся скво с хвосты, как у акула, но Кот не верить. Теперь верить.
— У нее был хвост?! — Робертс не знал, продолжает ли подыгрывать индейцу или ему тоже не хватает воздуха. — Ты видел у нее хвост, Камышовый Кот?
— Не видеть. Она быть в белая одежда, а быть ли хвост, Кот не видеть. Зато у нее здесь… — он ткнул пальцем себе в грудь. — У нее здесь три грудь, а не два!
— Три сиськи, хочешь ты сказать? Такого я не слыхал ни о русалках, ни о ведьмах, ни вообще о какой бы то ни было нечисти!
— Но Кот видеть. Их у нее три!
Бартоломью задумался. Но не о том, могла ли и в самом деле русалка явиться индейцу, а о том, что теперь с ним делать? Совершенно очевидно, что он не поплывет назад, к берегу. Значит, придется плыть одному и посылать матросов с лодкой на помощь
Чтобы выиграть время и получше сообразить, как действовать, Бартоломью решил нырнуть, найти загадочную раковину-ловушку и вынуть из нее жемчужину, если та и вправду там. Капитан сломал самую толстую ветку у ближайшего к нему кустика и ножом заострил ее конец. Совать руки в коварную ракушку он не станет.
— Куда идти Большой Белый Воин? — Время от времени, видимо в состоянии волнения, Камышовый Кот называл своего спасителя таким пышным именем вместо краткого «капитан», которого требовал от него сам Робертс.
— Я поплыву за той жемчужиной. Не бросать же ее.
— Не ходи! — Узкие глаза индейца стали вдвое шире от ужаса. — Не ходи! Вдруг скво с хвостом еще там?
— Да уплыла она, уплыла! — убеждал Камышового Кота Бартоломью. — Ну для чего ей, скажи, там сидеть? И потом, она же спасла тебя, а не убила! Значит, сколько бы у нее ни было сисек, она на самом деле не злобная тварь и не вредит людям. Ну, я пошел.
— Не ходи!
— О Господи Иисусе! Прекрати бояться, или я буду звать тебя не Камышовым Котом, а трусливой камышовой мышью! В любом случае на берег эта дамочка не вылезет, русалкам это вредно! Посиди тут, я сейчас.
Капитан неплохо запомнил, в каком именно месте индеец вынырнул, а точнее говоря, выпрыгнул из воды, поэтому нашел это место без особых помех. Он нырнул, набрав побольше воздуха, и довольно долго исследовал дно, так и не обнаружив ни раковины, ни, само собою, трехгрудой русалки. Бартоломью вынырнул, вновь глубоко вдохнул и снова погрузился. На этот раз раковина попалась ему на глаза сразу. Это действительно был гигант — такого он никогда еще не видел. В поперечнике она имела не менее трех футов. Ее створки были распахнуты, однако никакой жемчужины внутри не было.
«Может, индеец просто наврал? — с досадой подумал Робертс. — Попал в ловушку и постыдился сказать, что сунул руку в ракушку из чистого любопытства. Но какова штуковина! Если такая сдавит руку, то и в самом деле пропадешь — с ней не вынырнешь. Сколько она весит-то?» [23]
Подплыв ближе, Бартоломью ткнул во внутренность раковины палкой. Та и не подумала закрываться. И тогда ныряльщик увидел, что в основании створок ткани моллюска явно надрезаны чем-то острым — из надрезов сочилась маслянистая жидкость.
23
Такие раковины действительно существуют в тропических морях. Называются моллюск-убийца тридакна. Случаи, когда ныряльщики, по неопытности пытавшиеся сунуть руку в тридакну, попадали к ней в плен и в результате погибали, описаны в некоторых морских историях.