Любовь плейбоя

Запах свежесваренного кофе наполнял маленькое кафе. Сюзанна помедлила в дверях, вдыхая упоительный аромат. В этом уютном местечке они собирались утром по понедельникам. Элисон, одна из трех подружек, уже ожидала ее за столиком в длинной, узкой комнатке позади зала, их обычном гнездышке. Сюзанна озорным, скользящим шагом подошла к столику и села напротив Элисон на жесткое пластмассовое сиденье.

– В следующий раз захвачу подушку или потребую от администрации сменить неудобные скамейки

Элисон отложила газету.

– Проще носить с собой подушечку, так как, сколько я себя помню, здесь ничего не меняется. Или предпочитаешь нарываться на скандал?

– Связываться, конечно, не хочется. – Сюзи налила чашку кофе из кофейника на столе. – А вообще-то им не помешало бы сменить мебель.

– Полностью с тобой согласна. Сделать новый интерьер – и посетителей станет намного больше.

– Ну да ладно, пускай сами думают, а вот ты опоздала, – пожурила Элисон подругу, но в ее тоне не слышалось ни раздражения, ни упрека.

Автоматически Сюзи посмотрела на часы, висевшие у нее на шее на золотой цепочке.

– Да, на пять минут. Возле института студенты продавали свежую выпечку, и я покупала у них булочки и кексы.

Элисон выразила неподдельный интерес.

– В такой ранний час, в понедельник?

– Не веришь? – Сюзи достала из портфельчика бумажный пакет с выпечкой и помахала перед носом у Элисон. – Но пока не поешь – не дам, только после завтрака.

Официантка поставила перед Элисон омлет и улыбнулась Сюзанне.

– Что сегодня для вас, Сью?

– Мне свежей малины, пожалуйста. Можете особенно не торопиться.

Элисон отсалютовала официантке вилкой.

– Лучше принесите хорошо прожаренный бекон с яйцами, а то нашу Сюзи скоро ветерком станет шатать. Голодать надо не здесь и не сейчас.

– А я и не увлекаюсь голоданием, – возразила Сюзанна несколько виновато – замечание Элисон попало в точку.

Из трех подруг, занятых общим делом в «Трайэд», Элисон, более других обладающей здравым смыслом, больше подходила исполнительская работа; ну а Сюзанну просто переполняли творческие идеи, и если девять идей из десяти никуда не годились, то десятая оказывалась в высшей степени стоящей. Такова правда жизни: самой ценной идее сопутствует множество бесполезных, просто Сюзанне Миллер не всегда удавалось отделить зерна от плевел.

Вот как с Марком, например. После того случая она сказала себе: все, с нее хватит! И надо заметить, за последние восемь лет у нее не происходило подобных неприятностей. Благодаря подругам – она делилась с ними своими замыслами, прислушивалась к их советам – до крайности не доходило. Под такие мысли Сюзанна созерцала пустующее место Кит.

– Напомни-ка мне – когда Кит вернется?

– Говорила – недели через две.

– Думаешь, она сдержит слово?

– Ну, в жизни Кит это первый медовый месяц.

– Верно.

Сюзанна уже собиралась отдать должное малине, но увидела фотографию в газете, которую вертела Элисон,

– Что делает старина Цирус в прессе? – И, отодвинув малину, протянула руку к газете. – Пирс будет просто взбешен, если он объявит в средствах массовой информации о своих намерениях и музей не сможет… – Голос ее вдруг смолк.

Холодный, безликий заголовок: «Альберт Цирус скоропостижно скончался» – бросился ей в глаза. Не будь он заключен в черную рамку, ничем не отличался бы от другого текста на странице; даже фотография двадцатилетней давности, с этим клюквообразным носом и огромными ушами, будто человек за это время ни на йоту не изменился.

– Не мог он умереть! – Сюзанна упрямо поджала губы: нет, не верит она этому сенсационному сообщению.

Элисон тоже бросила взгляд на газету.

– Ну знаешь, сомневаюсь, что «Трибюн» публикует некрологи ради шуток. А почему нет? Все-таки семьдесят восемь – вполне мог и умереть.

– Да потому, что еще не подписал договора с музеем «Диаборн», вот почему. Когда я в последний раз разговаривала с Пирсом, Цирус еще этого не сделал.

– Да, слыхала, – кивнула Элисон. – В последние месяцы ты и Пирс кругами ходили вокруг коллекции Цируса, которая оценивается не в один миллион долларов.

– Ну, я не стала бы так говорить, тем более оценивать то, чего не видела.

– Ага, так по этой веской причине ты никогда ни слова нам не говорила – ни мне, ни Кит, – кто он такой и почему музею понадобились услуги нашего агентства.

– Это не из-за того, что я вам не доверяю; просто Пирс боится – пойдут ненужные разговоры…

– Ну да, и помешают призрачному коллекционеру пожертвовать свои картины в наш музей.

– Так на самом деле эти картины, может, и не представляют… – Сюзанна осеклась – в темных глазах Элисон прыгают веселые смешинки; дернуло же ее, захотелось откусить свой язык. – Подожди, позволь, я скажу по-другому!

Элисон восторженно протянула:

– О-о-о!

– Ну ладно, некоторые – действительно новое слово в современном искусстве, – признала Сюзанна. – О других такого не скажешь, язык не поворачивается. Ценность отдельных экземпляров довольно высока, на международных аукционах за них можно получить приличный куш. На данный момент стоимость коллекции самая высокая – ничто не разрознено, и неплохо бы сохранить ее целой.

– Если еще при этом забыть о конкурентах, тоже жаждущих ее заполучить.

– Чикаго – большой город, – согласилась Сюзанна. – Есть, конечно, такая опасность – коллекция может оказаться в другом музее. Именно это сейчас главное. Если только с тех пор, как я виделась с Пирсом, не произошли какие-то изменения. У него было время заключить договор с Цирусом, но…

– Хорошо, хорошо, кажется, я знаю, что тебе пришло в голову. Свободное расписание на неделю вперед – пока не найдешь решение проблемы.

Сюзанна даже подпрыгнула на месте и моментально собрала свои вещи.