Любовь по контракту

Балашина Лана

Мы остались в кухне одни, и Сиротенко повернулся ко мне:

— Извини, я погорячился. Спасибо тебе за Лену.

Я кивнула.

Он оценивающе посмотрел на меня:

— Ты оказала мне услугу…

Отмахнувшись, я попросила:

— Ради бога, ничего не надо! Вот, если можно, не хотелось бы, чтобы эта история стала достоянием гласности.

Он кивнул:

— Само собой. — И уже в дверях сунул мне в руки пластиковый прямоугольник: — Звони, если что. Я тебе должен, а это дорогого стоит.

Я сунула карточку в

карман сумки, надеясь, что она мне никогда не понадобится.

На следующий день нас ждал сюрприз: у входа сидели двое ребят в камуфляжной форме и проверяли всех входящих в школу. Позади них с бледным лицом маялся наш директор.

Поскольку теоретически предполагалось, что я ничего не знаю, мне пришлось выслушать разные версии вчерашних событий. Все сходились к одному: полоумный папаша поднял на ноги школу, а директор ему попустительствует, не иначе его заинтересовали деньгами.

Английский язык, по расписанию, шел третьим уроком, и, войдя в класс, я увидела чуть побледневшее личико Лены с проступившими веснушками. Я ободряюще ей улыбнулась.

Когда урок закончился, Лена, проходя мимо, задержалась:

— Маргарита Николаевна, вы не сердитесь на моего папу? Он иногда говорит ужасные вещи, вы не обращайте на это внимания. — Она от волнения покраснела так, что даже веснушки пропали. — Он очень добрый, и хороших людей всегда видит. Вчера я ему много о вас рассказывала, и он пожалел о том, что раньше не был с вами знаком.

Действительно, очень жаль!

Я дипломатично заметила:

— Я совсем не сержусь. Думаю, что вчера он просто очень испугался за тебя. А ты беги, не стоит отставать от ребят.

Лена убежала догонять одноклассников, а я покачала головой: надо же, у такого бандита такая замечательная, нежная девочка.

В школу собиралась приехать очередная комиссия, все бросились приводить в порядок журналы и методические материалы. К охранникам у входа все быстро привыкли. Меня в связи с этой историей никто не тревожил, и мне удалось выбросить ее из головы.

Во время описываемых событий Алла отбыла в очередной заграничный вояж по обмену (не знаю, правда, чем), и я забыла рассказать ей об этом.

В город окончательно пришла весна, я купила себе светлое пальто и легкие туфельки. В зоопарке слонов по теплым дням стали выпускать из слоновника, и они стояли, разложив хоботы на нагревшиеся подоконники низкого первого этажа. Мы с Мишкой много гуляли, жизнь радовала.

В конце мая Алла пригласила меня на какую-то презентацию. Не знаю, почему я согласилась, ведь подобные сборища посещаю редко, но в этот раз надела светлое атласное платье, уложила волосы в затейливую прическу, достала оставшийся от тетки гарнитур розового японского жемчуга. Жемчужины были крупными, странной, грушевидной формы, и светились на коже.

Я тронула губы перламутровой помадой и улыбнулась своему отражению.

Алла заехала за мной ближе к девяти, и мы завезли

крайне недовольного этим Мишку к няньке.

Перед входом Алла критически осмотрела меня и сказала задумчиво:

— Хорошо выглядишь! Замуж, что ли, тебя отдать?

Мероприятие шло своим чередом. Приглашенный квартет исполнял Брамса. Дамы в вечерних платьях чинно прохаживались по залу.

Настроение мне портил только какой-то приятель Аллы, не отходивший ни на шаг и пытавшийся всеми силами развлечь меня. Он уже вовсю намекал на то, что здешнее общество ему наскучило, звал в какой-то загородный ресторан и даже сделал попытку схватить меня за руку.

На мое счастье, Аллу с ним вместе увлекла в сторону какая-то смутно знакомая девица с фиолетовыми волосами. Воспользовавшись тем, что осталась одна, я спустилась в зимний сад, полюбовалась на цветущие олеандры и склонилась над огромным бассейном с золотыми рыбками.

Услышав смешок, подняла голову и обомлела: на другой стороне бассейна стоял господин Сиротенко и наблюдал за мной. Немного в стороне маячили две его тени.

Обогнув бассейн, он подошел:

— Загадывала желание? А я ведь предлагал свои услуги. Я, конечно, не золотая рыбка, но, поверь, невозможного для меня мало.

Не знаю, читал ли он «Бесприданницу», но мне последняя его фраза показалась какой-то двусмысленной.

Я подыскивала благовидный предлог для того, чтобы прервать тяготивший меня разговор, но не находила его.

Видимо, на моем лице это отразилось, потому что он насмешливо посмотрел на меня:

— У тебя здесь свидание, что ли, назначено? Так ты только скажи, я мешать не буду.

В дверях мелькнуло лицо надоедливого ухажера. Он увидел моего собеседника, и я заметила, что лицо у него разочарованно вытянулось. Входить он не стал.

Я удовлетворенно подумала, что даже из такой ситуации можно извлечь пользу.

Леонид Яковлевич неожиданно рассмеялся:

— Кажется, я таки помешал. Правда, непохоже, чтобы ты была слишком огорчена тем, что я спугнул твоего приятеля.

Я возмутилась:

— Да он не приятель мне вовсе. Мы едва знакомы.

Он серьезно сказал:

— Это хорошо. Потому что я его немного знаю, дрянь-человек. Он тебе совсем не подходит.

— Откуда вам знать, подходит он мне, или нет? Я и с вами-то пару раз виделась!

Он не смутился.

— Я навел о тебе справки.

Дрогнувшим голосом я сказала:

— Не верю своим ушам. Вы наводили обо мне справки? С какой стати?!

Он пожал плечами:

— Ты мне понравилась.

Я насторожилась:

— В каком смысле?

И неожиданно похолодела, потому что он удивился:

— Только не надо делать вид, что ты этого не поняла с той минуты, как я увидел тебя первый раз.

Я укоризненно заметила:

— В первый раз мы увиделись в церкви. Если вы забыли, я напомню: хоронили моего мужа.