Любовь по контракту
Шрифт:
Его равнодушный деловой тон обескуражил Лидию:
– Ты упомянул слово «год». Что это значит?
Кристиан пожал плечами:
– День, неделя, месяц… Год – срок для тебя, а не для меня. Если по его истечении ты все еще будешь со мной – в чем я сомневаюсь, – то мы обговорим иные условия.
Сидя в лимузине, Лидия изучала контракт. Кое-что она понимала, но в целом документ представлялся ей крайне неясным. Кристиан явно преследовал цель поставить ее в полную зависимость от него: от крыши над головой, до одежды и пропитания. Девушка содрогнулась от отвращения. Он претендует на ее тело и душу. У нее
– Это шедевр юридического искусства. – Учтивый адвокат – пожилой человек с проницательным взглядом – дал свою, весьма ироничную оценку договору. – Тут даже есть оговорка о конфиденциальности из семи пунктов, которая запрещает вам разглашать подробности контракта и ваших взаимоотношений с мистером Андреотти.
Лидия с трудом справилась с собой:
– Каково ваше мнение?
– Если вам не нужны деньги, бегите, – сочувственно посоветовал пожилой мужчина. – Этот контракт – кабальный. От вас требуется вести себя строго по правилам, тогда как мистер Андреотти может пренебречь ваши услугами в любой момент безо всякого объяснения. Кроме того, не определены ни ваши обязанности, ни время занятости. Подпишите эту бумагу, и по договору вы будете обязаны соглашаться с любыми требованиями мистера Андреотти.
Лидия обреченно кивнула.
– А если вы расторгнете контракт, то двести пятьдесят фунтов немедленно превратятся в долг, требующий выплаты. Эта угроза вынудит вас выполнять все приемлемые… и неприемлемые требования.
– Понимаю, – с трудом пробормотала девушка.
– Однако, с другой стороны, мистер Андреотти проявляет необычайную щедрость. Он гарантирует вам роскошную жизнь и все мыслимые удовольствия до тех пор, пока вы будете оставаться с ним. – Адвокат усмехнулся. – Возможно, он предлагает вам современный аналог рабства, но, по крайней мере, это рабство с кандалами из чистого золота.
Подписав контракт, Лидия поехала в аэропорт, лихорадочно придумывая, что сказать Гвенн. Она не собиралась допустить, чтобы кузина узнала постыдную правду.
Сорок восемь часов спустя к ее небольшому стандартному домику подъехал автомобиль транспортной фирмы, чтобы упаковать и забрать ее нехитрые пожитки. В полиции ей уже сообщили о том, что с нее и с ее матери сняты долговые обязательства. Волна облегчения захлестнула Лидию. Теперь она хотела лишь найти способ связаться с матерью и уверить ее в том, что опасность ареста миновала, но не знала, как это сделать. Виржиния не пожелала оставить ей свой новый адрес и телефон, обещала лишь позвонить, как только все успокоится. Лидия послала сообщение Гвенн, и, как она и ожидала, кузина забежала к ней по дороге из школы, в которой работала.
– Почему тут стоит мебельный фургон? – требовательно осведомилась брюнетка и вопросительно приподняла бровь, увидев на кухне человека, занятого упаковкой фарфора.
– Пойдем наверх, – попросила Лидия.
– Ты куда-то переезжаешь? – не отставала Гвенн.
– Да, – Лидия наклонилась над раскрытым чемоданом, лежавшим на кровати, чтобы запихнуть туфельку в один из его углов. – Помнишь, в прошлом году я говорила тебе, что порвала
– Ну, ты не слишком-то много рассказывала, – криво усмехнувшись, напомнила ей Гвенн. – Ты даже не сказала мне, кто этот таинственный незнакомец.
– Кристиан Андреотти… вполне возможно, ты не слышала о нем…
– Мы живем на одной планете, и я читаю те же журналы, что и все. Ты что, действительно встречалась с этим миллионером-развратником? Немудрено, что ты обожглась!
Лидия мысленно скрестила пальцы, поскольку намеревалась солгать:
– Когда Кристиан увидел в газете статью о пропаже денег фонда, он пришел ко мне… Он хотел помочь, – Лидия торопилась, решившись изложить свою историю, прежде чем ее прервут. – Он вернул фонду деньги, обвинение было снято… И… мы снова встречаемся.
Гвенн бросила на кузину изумленный взгляд:
– Так вот почему ты хочешь вернуться в Лондон…
– Я еду с ним. Нет, не говори ничего! Я знаю, ты не одобряешь этого…
– Конечно же, не одобряю. А что прикажешь думать? Он платит двести пятьдесят фунтов, и пять минут спустя ты соглашаешься жить с ним?
Лидия содрогнулась. Она не могла расстроить кузину, сказав ей правду, но оказалось, что придумать убедительную отговорку совсем не так легко, как она надеялась. В отчаянии девушка потянулась к лежавшей на тумбочке возле кровати старой коробке из-под печенья, где хранились реликвии ее юности. Сорвав крышку, она сразу наткнулась на фотографию в рамке, которую собиралась найти.
– Кто это? – спросила Гвенн.
С пылающим от стеснения лицом Лидия передала ей снимок:
– Я вырезала это из газеты, когда мне было четырнадцать.
Гвенн изумленно уставилась на кузину:
– Но ведь это он, не так ли? Кристиан Андреотти? Ты что, потеряла из-за него голову?
– Да. Он – любовь всей моей жизни, и, откровенно говоря, твое осуждение меня сейчас мало волнует, – выпалила Лидия, принимая назад фотографию и бросая ее на подоконник так, словно старенькая рама была раскалена докрасна. – Я действительно хочу быть с ним. Пожалуйста, не порть мне дело.
Гвенн с сожалением посмотрела на нее, скептически поджав губы. Сменив тему, кузины принялись обсуждать практические вопросы. Гвенн предложила Лидии получать и проверять ее почту.
Позвонил служащий Кристиана, чтобы проинформировать Лидию о времени отъезда, и она невольно спросила себя – интересно, он постоянно будет использовать третьих лиц для передачи своих распоряжений? Неужели это и есть тот стиль жизни, которому она будет подчиняться, когда станет жить с ним? Лидия все больше ощущала себя одной из его служащих. Ее душу пронзило мрачное предчувствие.
Какой будет моя жизнь с Кристианом?
По прибытию в Лондон выяснилось, что первым местом, куда ей надлежит отправиться, является эксклюзивный салон красоты, где для нее было заказано неправдоподобное количество процедур. Лидия в очередной раз почувствовала себя униженной: Кристиан явно не готов увидеть ее до тех пор, пока на нее не наведут лоск. Остаток дня девушка провела, переходя из одного помещения в другое, ее кожа разгорячилась от спа, массажа, косметических масок, ей сделали маникюр, ее непокорной гриве волнистых волос придали изысканную форму.