Любовь по науке, или На практику в другой мир

Миленина Лидия

– А форму мне выдадут? – спросила я почти на бегу.

Шаг у Гая оказался широкий, и мне приходилось приспосабливаться под него. Он, видимо, совершенно не соображал, что спутница намного ниже его ростом.

– Конечно! Насколько я знаю, у тебя в комнате уже полный шкаф одежды. Не знаю уж, зачем ты целый чемодан набрала. Ох… девушки! – он лукаво поглядел на меня. – Ну вот, мы пришли. Это кабинет декана, – Гай указал на большую дверь, на которой местными вензелями значилось: «Декан факультета магического естествознания Гарон

Брейдир».

Ниже стояла приписка: «Без записи не беспокоить».

Но, видимо, я была записана. Потому что Гай смело приложил руку к двери, и она издала переливчатый звук.

– Сейчас тебя декан примет, проинструктирует. Потом я тебя в общежитие отведу. А после обеда – начало практики, – шепнул мне Гай.

И тут дверь открылась. Я застыла, разинув рот. Ожидала чего угодно, только не этого.

Как-то имя «Гарон Брейдир» ассоциировалось у меня с мужчиной. Перед нами же стояла невесомая девушка с длинными светлыми волосами и в светло-голубом пышном платье.

Вся такая изысканная, эльфийской внешности: запястья как ниточки, шея – тоже. Лет шестнадцати на вид.

Ну и декан у них, подумалось мне. Впрочем, понятно, этой эльфийке на самом деле может быть лет триста, они ведь не стареют.

– Великий и ужасный не принимает! – переливчатым голоском сообщила девушка.

И это совершенно точно свидетельствовало, что девушка – не декан. Я почему-то облегченно выдохнула. Хотя иметь дело с деканом одного со мной пола было бы неплохо. Никаких опасений эльфиечка не вызывала.

– Так я, это… привел адептку из другого мира, – влюбленными глазами глядя на эльфийку, пояснил Гай.

Вся бравада как-то сразу с него слетела. Судя по всему, он неровно дышал к девушке.

– А, тогда проходи, адептка, он тебя ждет, – вежливо кивнула мне эльфийка. – Я его секретарь. Милесса Тари. По всем малозначительным вопросам лучше обращаться ко мне, его не беспокоить.

В общем-то я и не собиралась обращаться к самому декану с малозначительными вопросами, мелькнула у меня мысль.

И с клеткой в руке я зашла в приемную.

– Питомца мне оставить не хочешь? – крикнул мне вслед Гай. – Я птицами не питаюсь!

– Зато он очень любит студентов на обед! – ответила я.

Но в этот момент эльфиечка наклонилась и засюсюкала с Гришей. А он почти высунул наружу клюв и позволил его гладить. Свидетельство полной влюбленности.

Понятно, подумала я. Мой попугай неравнодушен к эльфам. Похоже, у них какая-то особая магия воздействия на животных.

Мне бы такую! Тогда я не гонялась бы за Гришей, когда требовалось насильно засадить его в клетку. И у нас не случалось бы потасовок, если он вдруг решал снять занавески или погрызть обои…

Через просторную приемную с несколькими столами эльфийка, продолжая щебетать Грише ласковые слова,

привела меня к еще одной двери и постучала в нее.

– Войдите! – раздался густой низкий голос из-за двери.

И она сама собой открылась.

Сердце почему-то екнуло, словно я шла на экзамен, и я шагнула внутрь.

И вновь я ожидала чего угодно, только не этого!

Нет, за дверью меня встретил не дракон или какой-нибудь древесный человек.

Но…

Глава 4

Почему-то я представляла себе декана в Магической Академии почтенным пожилым магом с бородой. Кем-то вроде магистра Брэйда. Моложе, конечно, но все же недалеко ушедшим от Дамблдора из «Гарри Поттера».

Магистр Гарон Брейдир оказался мужчиной в самом расцвете сил. И невероятно красивым.

Я застыла на месте, оценив его мужественную внешность. Высокий, выше даже длинного Гая. Брюнет, волосы зачесаны назад. Черты лица строгие, четкие, как у статуи. Брови слегка нависают над глазами, а дальше уходят в хищный, крутой изгиб. Прямой нос, волевой подбородок.

И блестящие глаза (кажется, очень темные). Блестящие, но какие-то затягивающие. Его взгляд одновременно обволакивал и подчинял – уж не знаю, как это может сочетаться!

Он стоял сбоку от большого деревянного стола, сложив руки на груди, и с легкой насмешкой глядел на меня. Никакого камзола на нем не было. Только прямые темно-синие брюки и такого же цвета облегающая рубашка с острыми лацканами, расшитыми серебром (в смысле, чем-то серебряного цвета). Под ней угадывались тугие мышцы. А от всего тела веяло упругой, сдерживаемой силой.

Никогда в своем мире я не встречала мужчины, наделенного такой удивительной мужской красотой, силой и харизмой. Куда уж там голливудским красавцам-брюнетам до этого декана, подумалось мне.

Так бы и стояла, смотрела на него.

Как дура!

Видимо, выглядела я в тот момент – изумленная, потерявшая дар речи, с клеткой в руке – весьма комично. Потому что губы невероятного красавца начали изгибаться в улыбке. Одним краем рта – очень так… эффектно.

Он пробежался по мне взглядом, внимательно осмотрел мои обтянутые джинсами ноги (будь они неладны!), белые кроссовки. Снова слегка усмехнулся. И перевел взгляд на клетку с Гришей.

Гриша, словно проникнувшись важностью момента, сидел тише воды, ниже травы. Вообще не подавая признаков жизни. А я почувствовала, что вот-вот покраснею.

От этого его подчеркнутого разглядывания.

От затянувшегося молчания.

Да просто от всего!

Хотя бы оттого, что в его присутствии как-то необыкновенно остро ощущаешь себя женщиной. Девушкой, хрупкой и нежной на фоне этой сдерживаемой силы.

– Птичку на стол поставь. Удобнее будет, – неожиданно нарушил тишину он. Этим своим глубоким низким голосом, в котором и глухой различил бы насмешку.