Любовь по обмену
Шрифт:
Он чертовски высокий. Там, где виднеется моя макушка, начинается его плечо. Я для вида шевелю во рту щеткой, правда, все медленнее и медленнее, а сама воровато разглядываю каждую мышцу на его груди, сильные бицепсы и загорелую кожу.
Американцу не приходится так активно орудовать во рту щеткой — она у него электрическая, щетинки вращаются сами. Поэтому, пока мне приходится активно шевелить рукой, он просто стоит и пялится на меня, прищурив глаза. И я опять не понимаю, какие эмоции скрывает этот холодный взгляд.
Сплевываем
С первого этажа доносится звук телевизора и мамин голос с кухни. Мне становится не по себе. Если папа поднимется, ему вряд ли понравится, что мы с Джастином находимся в ванной комнате вместе, да еще и в таком виде. Честно — я в этой пижаме даже перед братом стеснялась появляться.
Чистим.
Еще немного, и мои десны не выдержат. Это должно уже когда-нибудь закончиться. Не знаю, как там у них, в Америке, но мои русские зубы были чистыми еще пять минут назад. Мы снова синхронно сплевываем, выпрямляемся, и я вижу на губах Джастина легкое подобие улыбки. Мы обмениваемся многозначительными взглядами, и одновременно, как по команде, споласкиваем щетки под напором воды.
Наши кисти нечаянно соприкасаются, и у меня перехватывает дыхание. Нужно бежать. Срочно спасаться бегством. Мамочки…
— Спасибо за компанию. — Говорю торопливо, бросаю щетку в стакан, обхожу его и удаляюсь прочь.
Ужасно хочется обернуться, но я и так знаю, что он смотрит мне вслед. Когда же я все-таки поворачиваю голову и смотрю через плечо, дверь в ванную комнату уже закрыта, и оттуда доносится звук льющейся воды — Джастин решил принять душ.
— Бедный мальчик, — причитает мама, накрывая на стол. Мой рассказ о вечерних приключениях американца стал для нее откровением. — А ведь как хорошо кушал, мне даже жаль было его одергивать. Так и знала, что что-то подобное может случиться.
— Ой, да ладно, не преувеличивайте. — Сидя перед телевизором, отец смотрит на часы. — Он ведь мужик. Подумаешь, вырвало.
— Он также сказал, — замечаю я, наливая чай в свою любимую кружку с зайцем.
— Вот. Мужик! — Кивает папа, не отрываясь от экрана.
— Доброе утро, сэр. — Вдруг раздается со стороны лестницы.
Мы все оборачиваемся.
— О, Джастин, гуд монин, сынок. — Улыбается папа.
— Гуд монинг, — вторит мама.
А у меня глаза на лоб лезут. Парень уже успел переодеться в джинсы, белую футболку, толстовку и даже, кажется, причесался — его волосы все так же взлохмачены, но теперь уже в другую сторону и более креативно.
— Как тебе спалось? — Спрашивает мама на английском.
И я замечаю у нее на столе листок
— Все хорошо, мэм. Спасибо. — Джастин показывает «палец вверх» и немного теряется между кухней и гостиной.
— Садись, позавтракаем. — Приветливо указываю ему на стул.
— Эм… — В его глазах мелькает паника.
— У нас есть хлопья, — улыбаюсь я. — Если вдруг тебе хочется чего-то привычного.
Его взгляд продолжает блуждать в растерянности по комнате.
— О, это английская премьер-лига, сэр? — Зрачки американца расширяются.
Папа, кажется, даже разобрал в его речи несколько знакомых слов.
— Э… — Поймав взгляд американца, устремленный на экран, он кивает. — Да-да, Манчестер Юнайтед — Ливерпуль. — Хлопает по дивану рядом с собой. — Ты, садись-садись. — Поворачивается к нам. — Девочки, тащите все сюда.
Джастин садится рядом с папой, и они оба с неподдельным интересом начинают наблюдать за происходящим на зеленом поле.
Мама вздыхает. И я понимаю, о чем она сейчас думает. С тех пор, как отец со Степой поссорились, футбол стал в этой семье запретной темой.
— Кофе, — говорю я, ставя на журнальный столик чашку с тарелкой. — И пирог. — Не придумала лучше названия для манника.
— Спасибо, — бормочет американец, не отрываясь от телевизора.
Им с папой явно хочется обменяться мнениями по поводу происходящего на поле, они периодически переглядываются, взмахивают руками, но объясниться не могут — языковой барьер. Мы с мамой пьем чай и молча наблюдаем за ними. Кажется, Джастину нравится манник. Я тревожно смотрю на часы и все еще не знаю, чего ожидать от этого дня.
— Нужно ехать, а то опоздаем. — Наконец, говорит отец и встает. — Буду ждать вас в машине.
— Хорошо.
Когда он выходит, мы все начинаем собираться. Я накидываю ветровку, беру сумку и спрашиваю Джастина:
— Ты взял документы? — Ему ведь нужно оформиться сегодня в Университете.
— Угу. — Бросает он, проходя мимо.
— Мой отец отвезет нас.
Он надевает кроссовки и поворачивается ко мне.
— А ты сама разве не водишь автомобиль?
— Я? — Пожимаю плечами. — Нет. Мне вообще нравится ходить пешком и любоваться природой.
— Пешком? — На его лице написано недоумение.
— Да. — Улыбаюсь. — Отсюда недалеко, я обычно добираюсь до места учебы минут за двадцать.
— Оу. — Выпячивает губу и кивает, хотя явно скептически отнесся к услышанному.
Правильно, чем здесь любоваться, в России?
Мы выходим, мама закрывает дом на ключ. Дружно садимся в машину.
— Первый день в Универе. — Бодро говорит отец, глядя в зеркало заднего вида на Джастина, лениво разлегшегося на сидении. — Тебе понравится, вот увидишь.