Любовь по ошибке

Жилло Анна

Коррекционные очки Тим носил с трех лет, выправляя небольшую косинку, и вот недавно их наконец разрешили снять. Похоже, девочки это обстоятельство отметили. Я стояла с мамой чуть поодаль и видела, как они кидают на него заинтересованные взгляды. Однако Тим был верен себе. Если с ним здоровались - отвечал, а в целом делал вид, что он не из этой стаи. Хорошо хоть скандалить не стал, когда его поставили в пару с девочкой. Только отодвинулся подальше.

Возможно, я была не слишком объективна, но мне казалось, что Тим действительно здорово выигрывает на фоне одноклассников - выглядит

взрослее и, что уж там, гораздо интереснее. Прав был Кирилл, не одна девчонка будет из-за него плакать.

Когда в школе училась я, после линейки первого сентября обычно проводили «урок мира» или еще что-нибудь идеологическое, но Ольга Петровна решила устроить простой классный час: познакомить с новенькими, расспросить, кто где побывал летом. Ждать Тима мы с мамой не стали - школа находилась в соседнем дворе, и он с первого класса ходил сам. Зашли в магазин, и я купила любимые Тимкины заварные булочки с кремом, чтобы попить чаю, когда придет.

Учительница обещала отпустить детей в четверть двенадцатого, но уже перевалило за полдень, а Тим так и не вернулся. Мама обеспокоенно поглядывала в окно, я набирала его номер и слушала длинные гудки. Хотят тут как раз ничего удивительного не было, звук в школе заставляли выключать.

– Идет!
– с облегчением выдохнула мама.
– Ну, с новым опытом тебя, Лелечка. В дальнейшем станет обычным делом: ребенка нет, телефон не отвечает. Все через это проходят.

– Извини, мам!
– заявил Тим с порога.
– У парня одного папа прогер, он нам про новые игры рассказывал.

– Пусть хоть про игры с людьми общается, - шепнула мама мне на ухо. И добавила вслух: -Ладно, давайте уже за стол. Обед у вас не скоро еще будет.

Мы пили чай, разговаривали. Вполне отвлекало от мыслей о том, как все пройдет в этот раз. Бабуля потихоньку всю неделю капала Тиму на мозги, что если ситуацию не изменить, надо к ней приспосабливаться. Мама все равно замуж выйдет, и лучше за того, кто ему нравится, чем вообще неизвестно за кого. И со сводной сестрой надо жить мирно, всем спокойнее будет. «Пусть она ко мне не лезет», - бурчал Тим в ответ на эти ее пассажи.

– Ну ладно, я пойду потихоньку, - мама встала, и тут раздался звонок. Подойдя к двери, она посмотрела в глазок и спросила: - Кто там?

Услышав ответ, ойкнула, обернулась, взглянула на меня растерянно и... открыла дверь. За которой стоял Павел Анатольевич Виртанен, собственной персоной.

– Можно войти?
– он перешагнул порог, не дожидаясь ответа.

– Мам, какого черта ты вообще открыла?
– простонала я.
– Хоть бы меня спросила, - и повернулась к нему: - Выметайся! Я тебе уже все сказала.

Но было поздно, в прихожую выглянул Тим. И, похоже, тут же смекнул, что к чему. Труда не составило. Пусть с поправкой на возраст и цвет глаз, но он был абсолютной копией отца. А тут еще и зеркало отражало их обоих.

– Может, ты меня все-таки представишь сыну, Лена?

Мне одновременно хотелось разреветься, крепко выругаться и огреть Пашу чем-нибудь потяжелее. Ситуация складывалась - тупее не придумаешь.

– Познакомься, Тим, это твой папаша, которого через девять лет вдруг пробило

тебя увидеть.

Глаза у Тима стали, как мама говорила, по восемь копеек.

– Здравствуйте, - пробормотал он, глядя себе под ноги.
– Только я не хочу с вами видеться. Раньше надо было.

– Паша, тебе здесь не рады, - процедила я сквозь зубы.
– Мне жаль, если ты приехал только для этого, но лучше уходи. По-хорошему.

– По-хорошему? Да, Лена, я надеялся, что мы договоримся по-хорошему. Видимо, не получится. Ладно, будь по-твоему. Сделаем тест ДНК, решим через суд.

– Паша, да ты совсем спятил?
– вмешалась мама.
– Какой суд? Какой тест?

– Извините, но это не ваше дело, София Николаевна. И я никуда не уйду.

– Отлично!
– я сунула ноги в туфли, схватила сумку и телефон.
– Тогда мы уйдем. Пошли, Тим. Мам, ты его впустила - ты его и выноси отсюда. Можешь в полицию позвонить.

Тим схватил кроссовки и выскочил на площадку - как был, в джинсах, футболке и тапках. Я за ним. Повезло, что лифт все еще стоял на нашем этаже. Пока спускались, Тим надевал кроссовки, а я прислонилась к стенке, пытаясь выровнять дыхание. Быстрым шагом, почти бегом, мы дошли до стоянки и сели в машину - я за руль, Тим рядом. И вот тут меня наконец накрыло. Уткнулась в стекло и разревелась.

– Мамочка, не надо, не плачь!
– уговаривал Тим, гладя меня по голове.
– Все будет хорошо. Мы ведь к Кириллу поедем? Он нам поможет, я знаю. А он чего хочет?

– Кто?
– подняла я голову.
– Кирилл?

– Нет... этот... Зачем ему суд? Он меня не заберет у тебя? Кирилл же забрал Ксюшу.

– Тим, ну ты мелкое-то с мягким не путай, - всхлипнула я.
– Ксюша с самого рождения больше с ним и с няней была, чем с матерью. А твой папаша через столько лет впервые всплыл. У них с женой детей нет, вот он и вспомнил, что где-то готовый сын имеется. Будет с кого на старости лет содержание потребовать.

– А ты откуда знаешь?
– Тим посмотрел удивленно.
– Что детей нет? Ты же говорила, что ни разу его за это время не видела.

– Встретила этим летом, - пришлось сознаться.
– Помнишь, в Болгарии в аптеку ходила без тебя? Вот и встретила. Случайно. Он там живет. Хотел еще тогда с тобой увидеться, но я не согласилась. А он взял вот и приехал.

– И правильно, что не согласилась. Не нужен он нам. У тебя Кирилл есть. У нас... Он классный. А этот.
– Тим тряхнул головой, словно пытался избавиться от неприятных мыслей.
– Ну что, поедем? Только тебе успокоиться надо. Нельзя в таком состоянии машину водить.

– Нельзя, - согласилась я.
– И позвонить надо. Они нас к двум ждут, а сейчас даже часа нет. Может, не пришли еще.

Я набрала номер и спросила Кирилла, можно ли приехать раньше. И хотя старалась говорить спокойно, он сразу почувствовал: что-то случилось. Но объяснять по телефону я не стала - не хватало только снова сорваться в истерику.

– Давай-ка мы с тобой минут пять в города поиграем, Тим. Алма-ата.

– Хитренькая какая, - возмутился он.
– Нечестно! Нет такого города. Алматы есть. А на Ы городов нет.