Любовь по правилам и без

Соловьева Анастасия

Я слегка отодвинулась к краю – мне было не до любви и не до объятий. Черт возьми, осадок все-таки остался пренеприятный!

...Ну ты же все понимаешь: девочка пережила потрясение, ей необходимо разрядиться... Да, но почему эта ущербная, бесчувственная, великовозрастная девочка должна разряжаться непременно на мне?!

Чтобы не разорваться от возмущения, я села на кровати и обхватила себя руками. Какая же она все-таки! Озлобленная! Злая! Вечная неудачница!..

К тому же бесчувственная и неблагодарная! Другая давно бы догадалась, что Лешка (он же noname) настоящее сокровище, редкостный дар судьбы. А эта...

Жестокая фефела!

Ей и невдомек, как каждое ее слово отзывается в Лешкином сердце. От одной мысли, что Стася сидит сейчас в соседней комнате, лупит по клавиатуре, а попадает в самое сердце бедного, ни в чем не повинного noname, меня охватил нервный озноб, и я еще сильней сжала руки.

Дура ты, дура! Я же намекала тебе: и так, и так... Да может, Алексей-noname твой последний и единственный шанс. Макаронина ты нескладная!

Светкино определение показалось мне вдруг ужасно смешным. Только мирное дыхание Стива заставило меня сдержать приступ хохота. И как это Стив, умный, основательный, успешный, смог запустить в мир такое убожество?! Ведь и его жена, по словам Люды Ненашевой, женщины искренней и мудрой, была незаурядной личностью. Веселой, хорошенькой, но при этом с характером и большими способностями. И если бы не ее ранняя нелепая смерть... На Стасе элементарно отдохнула природа!

А вот интересно, если бы вдруг у нас со Стивом родился ребенок, в кого бы он пошел? В меня? Или в него? Ну, допустим, встретились бы мы на несколько лет раньше, и у нас родился бы ребенок... Лучше бы сын, потому что мужчины всегда мечтают о мальчиках.

А так у нас нет ребенка. Есть, конечно, Танюшка, и мы оба считаем ее своей дочерью, но... это может оказаться не в счет. Бывают в жизни такие случаи. А вдруг этот случай произойдет именно со мной...

Мне стало жутко. Показалось, призраки страшного будущего наступают на меня из глубины комнаты, тянут ко мне свои длинные, костлявые руки, хотят украсть мое счастье – Стива. Я поспешно юркнула под одеяло и ткнулась лицом в его плечо – такое широкое, горячее, мускулистое. Несколько секунд лежала почти бездыханно, пока не ощутила: это мой заповедник, моя территория. Тогда я приоткрыла глаз и глянула в пустоту.

– Пока – твоя! – гримасничало костлявое чудовище. – Пока! А там еще посмотрим!

– И смотреть нечего, – запричитала я в ответ. – Я... все для него сделаю. Даже с этой лохушкой Стасей помирюсь! Не верите?!

Я, правда, не рискнула открыть глаза, дабы избежать продолжения диалога. Наоборот, зажмурилась покрепче и постаралась скорее уснуть.

Глава 16

Утром, исполняя обет, данный накануне чудовищам, я вошла в ее комнату со свежими полотенцами и халатом.

– Стася, доброе утро! На работу проспишь! Вставай!!

Буркнув в ответ что-то невразумительное, Стася перевернулась на другой бок.

– Стася же! Я кофе сварила!.. Долго вы вчера с noname коннектились?.. – И обрадованно затараторила, услышав ее слабый заспанный голос: – Что? До половины шестого?! Какой ужас!

Моему возмущению вновь не было предела! Вдобавок ко всем вышеперечисленным достоинствам она еще и жуткая эгоистка! Ей-то, понятное дело, не спится от душевной боли, а подумала бы, каково ему.

Но в следующее мгновение я себя сурово одернула. Не вмешивайся! Не твое это дело!

Максимум, чего ты можешь своими нотациями добиться, – это разругаться со Стасей окончательно. Ваша размолвка, конечно, огорчит Стива, и как знать, к чему она приведет в дальнейшем. Например, Стив примет сторону дочери и демонстративно после дует за ней. А ты останешься одна, то есть вдвоем с Танюшкой. Несчастная девочка: сначала потерять родных отца и мать, а потом еще лишиться приемных. Нет! Этого я ни за что не допущу!

– Стася, побыстрей! Твой кофе совсем остыл! Я сейчас приготовлю тосты. А что из фруктов: грейпфрут или апельсин?

– Грейпфрут, – куда более внятно ответила Стася.

И я, окрыленная успехом, унеслась на кухню.

За завтраком она не проронила ни слова. Все мои попытки завести беседу остались без последствий. Ну и ладненько! В конце концов, я знаю ее характер. Она может разозлиться, сильно обидеться, даже надерзить, но при всем том Стася девушка мягкая, отходчивая... Ну да, мягкая при всей своей внешней прохладной сдержанности. Значит, будем ждать, пока она отойдет.

День, к счастью, мне предстоял обычный, не предвещавший ничего сверхъестественного. Управившись с домашними делами, я приготовила бутерброды, залила в термос сладкий чай и поспешила в школу за Танюшкой – в три, как обычно, нас ждали на репетиции.

Со Стасей мы встретились на пороге.

– Ты уходишь? – спросила она хмуро.

– Ну да. В школу, а потом в театр, – стараясь ничем не выдать неприязни, ответила я ей.

– Да, ты же мне говорила... А как спектакль называется?

Несмотря на дефицит времени, пришлось объяснить, что окончательного названия пока нет. «Поцелуй нимфетки» – рабочая версия. Над заголовком ломают голову лучшие умы театра...

– Ты не возражаешь, если я пока... у вас...

– Ну что ты?! Как ты можешь спрашивать? Проходи, располагайся, обед на плите... А почему тебя так рано с работы отпустили?

– Я решила больничный взять. Чувствую себя ужасно. Слабость. Села за компьютер – ничего не соображаю.

– Ну и правильно. Отдохни. Тебе хорошенько выспаться надо.

Я пожелала ей приятного отдыха и поспешно выскочила из квартиры. Пусть попереживает в свое удовольствие! Пострадает! В конце концов, любовные муки – нормальное, почти естественное для молодой девушки состояние. Хорошо, что в дневное время Лешка занят в редакции и не имеет возможности поддерживать их идиотскую переписку.

Странный он тоже, Лешка этот! Другой бы на его месте, разгадав мой обман, давно бы послал Стасю куда подальше. Вместе со всеми ее переживаниями. А этот... Подпольный доктор Курпатов! Психотерапевт-самоучка.

...Когда мы с Таней вернулись с репетиции, Стася крепким сном спала на диване в кабинете. Рядом на полу стояла забитая окурками пепельница, недопитая чашка чая, в которую наша барышня зачем-то бросила апельсиновые корки и вымазанную шоколадом бумажную салфетку. Можно и продолжить, так сказать, расширить круг моих впечатлений от ее пребывания у нас. Бесформенная груда иллюстрированных журналов на столике в прихожей. На обеденном столе крошки, круг от стакана, в холодильнике разлитый сок, про грязные тарелки я просто не стану говорить, в ванной – поспешно скинутые колготки, скомканная футболка и специфический запах дезодоранта, а на зеркале – брызги мыльной пены.