Любовь по расчету

Стрэттон Пенелопа

Девушка была настолько увлечена своими мыслями, что Чартриджу пришлось дважды позвать ее по имени, прежде чем она услышала его.

— Вы о чем-то хотели меня спросить? — произнесла она озадаченно.

— Я спросил, не замерзли ли вы. Поднимается ветер.

— Все хорошо, спасибо. Тем более что до усадьбы уже близко, не так ли?

— Около получаса езды, — ответил ей Чартридж, а затем, словно обращаясь к самому себе, добавил: — Непривычно возвращаться туда хозяином…

— Вы долго там жили?

— Несколько лет в детстве. Мой отец никогда не любил

детей, и потому после смерти матушки мы с Джорджем были отданы на попечение графа. Он испытывал к детям столь же «нежные» чувства, но его жена присматривала за нами. Иногда в общении с нами она находила больше радости, чем в беседах с собственным сыном. Оливер был похож на своего отца — такой же холодный, эгоистичный, не заботящийся ни о чем, кроме своего удовольствия. Может, мне и не следует говорить о своих родственниках в подобном тоне, они уже давно умерли. Но даже будучи ребенком я отчетливо понимал, как сильно тетушка нуждалась в деньгах, в то время как дядя всегда находил средства на карточные игры, охоту и любовниц.

В последних словах прозвучала такая горечь, что Дианта с удивлением посмотрела на него.

— Мне не следовало рассказывать вам об этом, — криво улыбнувшись, сказал Чартридж.

— Мы условились ничего не таить друг от друга, — напомнила ему Дианта.

— Мы решили, что это вам не надо соблюдать условностей со мной.

— Вы не правы! — возмущенно воскликнула графиня.

Он усмехнулся.

— Оставьте! Вы все-таки уже не девочка, от которой следует скрывать правду об этом мире. Кстати, в церкви я не увидел вашего кузена Фаррелла.

— Он проводит все свободное время с новой пассией, — с негодованием ответила Дианта. — Бедная Шарлотта со вздохом передала нам поздравления от его имени.

— Значит, вы поймете меня еще лучше. Мой дядя с легкостью разбивал тетушке сердце своими похождениями, даже не заботясь о том, чтобы скрывать их. Оливер был весь в отца. Если бы он женился, то его супруга была бы обречена на те же несчастья, что и матушка. Но он не захотел обременять себя брачными узами и терпеть женские упреки. Теперь, возможно, вам понятно, почему в свете отца и сына Чартриджей не очень жаловали и очень немногие сожалели об их кончине. — Неожиданно он добавил: — Жаль, что моя тетя уже умерла. Вы бы ей понравились.

Когда молодожены въехали в Веллхемптон, солнце уже село и сумерки быстро опускались на землю. Неожиданно раздались приветственные крики.

— Жители деревни — наши арендаторы, — пояснил граф. — Значит, весть о нашем приезде уже на полпути к аббатству.

Народ выходил из домов поглазеть на них.

— Разрешите им себя увидеть, — попросил Рекс, придерживая лошадей. — Они слишком многим вам обязаны.

С того момента со всех сторон до них доносились только приветственные возгласы. Когда молодая пара покинула деревню, Дианта увидела, что десятки улыбающихся мужчин, женщин и детей выстроились вдоль дороги. Некоторые держали факелы, освещая путь к аббатству.

Было уже довольно темно, но Дианте

удалось разглядеть огромные чугунные ворота, которые были с поспешностью открыты. Теперь перед ее взором открылась залитая светом факелов аллея, ведущая к старинному зданию. Услышав ликующие возгласы, молодая графиня почувствовала новый прилив восторга. Эти люди просто радовались приезду своей спасительницы и приветствовали ее.

Вся челядь выстроилась у парадного входа. Как только экипаж остановился, внушительного вида дворецкий и средних лет женщина вышли вперед, чтобы поприветствовать их. Рексфорд Чартридж помог супруге выйти.

— Дорогая, это — Лоппинг, а это — миссис Эдвардс, экономка. Они превосходно управляют аббатством Чартридж.

Дианта вежливо ответила на приветствия экономки и дворецкого и поняла, что ей придется познакомиться со всей челядью, подобно вновь прибывшему генералу, который первым делом устраивает смотр войскам. Собравшись с силами, леди Чартридж впервые выполнила обязанности хозяйки дома. В ее памяти навсегда запечатлелись эти счастливые моменты ее жизни и улыбающиеся, приветливые лица.

— А теперь, дорогая, мне остается только представить тебя твоему новому дому, как полагается, — произнес Рекс с усмешкой, подхватил Дианту на руки и внес в дом. Радостные возгласы зазвучали с новой силой.

Глава четвертая

Ночью, сидя за туалетным столиком, Дианта сама себя не узнавала. Румянец триумфа еще играл на ее щеках. За столом, ужиная с супругом, чинно сидевшим напротив, она пребывала в странном возбуждении. Девушке совсем не хотелось есть, но при этом она выпила несколько бокалов вина. Интересно, это много или мало, спрашивала она себя, и отчего так сильно теперь бьется сердце?

Дианта подошла к зеркалу. Шелковая ночная сорочка с глубоким вырезом, соблазнительно открывавшим грудь, — такой она раньше никогда не надевала. Конечно же, ей приходилось носить на балах платья с декольте, но это было нечто совсем другое. В зеркале отражалась огромная кровать на четырех ножках, при виде которой холодок пробегал у девушки по спине.

До сих пор все было просто: она заключила сделку с мужчиной, который ей нравился, — ее деньги в обмен на его титул. Но теперь ей предстояло узнать, в чем же заключается таинственная сущность супружеских отношений, и это ее чрезвычайно пугало. Только муж сможет ей помочь пройти этот доселе неизведанный путь. Внезапно Дианта поняла, как мало она знает Рексфорда…

Послышался шорох, и дверь отворилась. В отблеске свечей Дианта увидела мужа. Танцующая тень сделала его неузнаваемым. Граф показался Дианте выше ростом. На нем был темный халат с вельветовым воротником и широкими рукавами. Под ним Дианта увидела распахнутую сорочку, открывавшую красивую мускулистую грудь.

Раздался серебристый перезвон. В руках у мужа Дианта увидела шампанское и два бокала и почему-то вздохнула с облегчением.

— Я полагаю, мы могли бы отметить успешное заключение нашей сделки, — непринужденно сказал он.