Любовь по-соседски

Аврора Белль

Обе мои сестры опускают головы, и Нина спрашивает:

— Итак, что произошло, бл*дь?

Я закатываю глаза и провожу руками по всё еще воспаленному лицу.

Ну, вот опять.

***

Я трачу около получаса, объясняя своим сестрам, что произошло с Коулом.

И не удивительно, что в считанные секунды их ненависть к Духу превратилась в любовь.

Они оба обняли его напряженное тело, полностью игнорируя удивленный взгляд и очевидный дискомфорт, а

затем сделали то, что хорваты делают лучше всего. Приготовили еду в качестве извинения.

Я сообщила своим горе-телохранительницам, что избиение моего героя было своего рода бестактно. Поэтому они готовят и пекут в течение всего дня и сказали Духу сегодня утром, что, если он не придет к ужину, они найдут его. Понимая, что это не было пустой угрозой, с широко раскрытыми глазами Дух сказал им, что вернется около шести.

Я сижу на диване, отдыхая, в то время как они приводят в порядок мою разгромленную кухню.

Нина начинает:

— Так этот парень Коул потерял контроль из-за проклятой записки?

Я медленно киваю. Она продолжает:

— Полностью слетел с катушек? То есть, бум, превратился в гребаного психопата?

Я киваю, и она снова качает головой, ее светлые волосы развеваются, и она бормочет:

— Как типично для тебя.

Елена замирает, прежде чем встает на мою защиту:

— Что, черт возьми, это должно означать?

Нина поворачивается к Елене с поднятыми вверх руками и объясняет:

— Я просто говорю, что у Нат не лучший вкус в мужчинах.

Елена толкает ее в плечо и возражает:

— Ну, черт возьми! Это не ее вина. Она просто удивительная. Это парни — придурки, а не она.

Лицо Нины краснеет, и она начинает что-то говорить, но останавливается и трогает черные волосы Елены. Затем охает и говорит:

— Как давно они были окрашены?

Елена пытается ответить, но Нина перебивает ее:

— Я ненавижу магазинные краски. Сколько раз я говорила не использовать магазинную краску? — Нина смотрит на меня. — Сколько раз я говорила ей не использовать краску из магазина?

Я открываю рот, чтобы ответить, но она прерывает меня, расстроенно:

— Слишком много раз!

Елена и я смотрим друг на друга и хохочем. Нина, конечно, мощь. Она гордится своей работой в качестве парикмахера и ненавидит, когда Елена и я не посещаем парикмахера вовремя. Нина игнорирует наш смех и бормочет про себя:

— Найти место, где продается профессиональная краска. — Она смотрит в сторону груды дерева в углу комнаты: — И журнальный столик.

Разочарованно вздыхая, я прошу:

— Можем мы, пожалуйста, поговорить о чем-то еще? Мне надоело слушать о мудаке Коуле.

Нина ухмыляется и возвращается к готовке. Елена смеется:

— Уверена, что Мудак — его второе имя.

Я улыбаюсь ей и спрашиваю:

— Как учеба?

Она убирает волосы с лица и кривится. Я люблю своих сестер очень сильно. Это именно то, что мне было нужно. Я должна поблагодарить Духа позже. Она морщит нос:

—

Еще один год. Просто еще один год, и я буду физиотерапевтом.

Нина и я издаем возгласы и хлопаем.

Елена — самая умная из нас, но она умная в академическом смысле. Нина и я, можно сказать, более смекалистые. Когда ей было пятнадцать, Нила решила, что она уже достаточно проучилась в школе. Не говоря маме и папе, она получила работу в местном салоне: подметала полы и смотрела за работой парикмахеров. Она влюбилась в парикмахерское искусство. В итоге Нина пришла домой из школы с разрешением на подпись родителям, которое позволяло ей бросить школу, и напела предкам о преимуществах ее работы и наличии парикмахера в семье. Через час родители попались на удочку. Нина — пробивной человек, так было всегда. Теперь она владеет чрезвычайно популярным салоном в Кали. Настолько популярным, что нужно записываться за месяц. От мысли об их успехах я широко улыбаюсь. Я так горжусь ими.

— Ну? — Елена прерывает мои мысли.

Я морщу лоб.

— Ну, что?

Она выглядит раздраженной, когда повторяет:

— Каспер. Полтергейст. Дух. Ты трахнула его снова? — при этом Нина отвлекается от работы и смотрит на меня с нахальной ухмылкой.

Я глумлюсь и начинаю как можно лучше имитировать шлюшку:

— Во-первых, сестры, ты не трахаешь Духа.

Обе мои сестры наклоняются ближе, как будто мы обмениваемся секретной информацией. Я тычу пальцем, когда излагаю каждое слово и продолжаю:

— Он трахает тебя.

Я улыбаюсь, вспоминая о нашей ночи. Сидя на столе в конференц-зале, я содрогалась от восторга. Мы даже не видели друг друга голыми. На мне было мое платье, а на нем его одежда, он просто разорвал мои трусики и расстегнул джинсы. Это было превосходно. Я вздыхаю мечтательно:

— И это совсем другое. Это, как будто он пробирается в твою голову, берет твой контроль и уничтожает. — Ухмыляясь, я заканчиваю: — Это было невероятно.

Если бы мои сестры могли улыбаться еще шире, их головы раскололись бы посередине. Они возвращаются к приготовлению пищи и оставляют меня с моими мыслями.

Я вздыхаю еще раз.

У меня действительно худший вкус в мужчинах.

Глава восьмая

Просто семейный ужин

Я стою перед дверью квартиры Нат, слышу звуки смеха, и мне хочется улизнуть. Я плохо себя чувствую, как будто вторгаюсь в их семейное время. Неуверенный, постучать или убежать, я топчусь у двери, потирая в беспокойстве шею.

Прийти сегодня на работу с опухшим носом было достаточно плохо. Рассказать парням, что случилось с носом, было еще хуже. Затем, объяснить им, что случилось с Нат прошлой ночью... это было просто... хреново. Я заставил их поклясться, не рассказывать девушкам. Нат скажет им, когда будет готова.